Я вырос
Я вырос ....
Я вырос в роще, что через дорогу.
Дорогу ниоткуда в никуда
И я не знал, когда пошёл, ей Богу,
что набреду на эти города.
По вечерам в той роще было страшно,
её делил кладбищенский забор,
торчали колья в небо карандашно,
и бабки городили всякий вздор.
А утром по росе из капель спелых
я забредал в душистый школьный сад,
там яблони с бантами в гольфах белых,
там конфетти кружился маскарад.
У просеки под вечными дубами
играл с щенком, он был всегда ничей,
ловил жуков с оленьими рогами,
а если в просторечьи – рогачей.
Где горизонт, и с бусами черника,
где на бетонку надо выходить,
я слышал из кустов два птичьих крика –
всю жизнь мне будут память бередить.
Цедясь, родник водил вулкан песочный,
в траве стаканчик солнечный стоял,
в нём трубочка жила травинкой сочной –
лесничий их из воздуха ваял.
И вот я далеко, в бетонных стенах.
Я выжил, я не скурвился, не сник,
когда другие сбились на подменах,
я медитировал на рощу и родник.
Я вырос ....
Я вырос в роще, что через дорогу.
Дорогу ниоткуда в никуда
И я не знал, когда пошёл, ей Богу,
что набреду на эти города.
По вечерам в той роще было страшно,
её делил кладбищенский забор,
торчали колья в небо карандашно,
и бабки городили всякий вздор.
А утром по росе из капель спелых
я забредал в душистый школьный сад,
там яблони с бантами в гольфах белых,
там конфетти кружился маскарад.
У просеки под вечными дубами
играл с щенком, он был всегда ничей,
ловил жуков с оленьими рогами,
а если в просторечьи – рогачей.
Где горизонт, и с бусами черника,
где на бетонку надо выходить,
я слышал из кустов два птичьих крика –
всю жизнь мне будут память бередить.
Цедясь, родник водил вулкан песочный,
в траве стаканчик солнечный стоял,
в нём трубочка жила травинкой сочной –
лесничий их из воздуха ваял.
И вот я далеко, в бетонных стенах.
Я выжил, я не скурвился, не сник,
когда другие сбились на подменах,
я медитировал на рощу и родник.
Нет комментариев. Ваш будет первым!