Клуб, весь в огнях, гудел точно улей,
Сновали люди туда и сюда.
Музыкантов, увидев, быстрою пулей
В зал повалили гурьбой на ура.
Цветков, Кондаков, Сухоруков, Овечкин,
Прошли сквозь толпу, узнаваемы все.
И то, что они популярны в народе,
Усвоил из них точно каждый вполне.
Тогда ещё мало, кто ведал про нравы
Культурного запада - это их счастье.
А то бы одежду ребят в сувениры
Поклонники тут же порвали б на части.
Кондак подкатился к зав клубом Валюхе:
- Валюнчик, привет! Поживаешь ты, как? -
Он чмокнул ей в щёку и стукнул по попке,
- Ты всё хорошеешь? Фигурка, ништяк!
- А, что ж ещё девушкам делать красивым,
Да не замужним? - смеялась она.
- А то ты не знаешь…- Кондак подмигнул ей.
- Что ты имеешь в виду? Сатана!
Кондак наклонился, шепнув ей на ушко:
- Вот то, что имею я, то и введу.
Валюха покрылась смущения краской,
Военный заржал, словно конь в поводу.
У Вали с Семёном недетские игры,
Вплоть до утра, после танцев случались.
Никто и не ведал из них "Кама сутры",
А то бы ребята, наверно, зазнались.
Шутя и смеясь, все поднялись на сцену,
Аппаратуру принялись включать.
Пастор взял соло гитару "Музима"
И нежно стал струны перебирать.
Гитара сверкала своей полировкой,
А пластик отсвечивал матовым светом,
Служил инструмент, сей, для всех ребятишек,
Недосягаемой дали, предметом.
Овечкин уселся за барабаны
И руки в кистях и локтях размял.
В педаль колотушки, ногой ударяя,
Как пластик натянут, там проверял.
Колян Сухоруков, включив бас гитару,
Со странным скалистым названьем "Урал",
Быстро, на толстых басовых струнах,
Какой-то ритмок заводной заиграл.
Помочь сайту
Поздравления
