Всё ниже, ниже, ниже... и земля.
И крылья тяжелеют с каждым мигом,
Боятся ждать меня зимой в степи друзья,
Прощаются озябшим лебединим криком.
И я обречена на холод и покой,
На мрак очей в пустыне смерти бесконечной,
Мой клюв закоченел и схвачено тоской
Уж медленнее бьётся сердце... человечье.
Но луч прорезал смело облака,
И на крыло упал, рассыпав блики аккуратно,
Я поняла: я буду жить!... пока
В моей душе эти святые пятна.
Забыла в своё время я о Том,
Кто любит всякую на свете птицу,
Будь страус то иль малая синица,
Он каждого зовёт в свой вечный, милый дом.
Прости меня, гордячку-лебедицу,
Что, быв ослеплена тщеславием своим,
Теряла человечность по крупицам
И, наконец, оглохла к поучениям Твоим.
Сейчас, почувствовав свет милости прощенья,
Я робко сделать шаг вперёд пытаюсь,
Мне стыдно, в сердце колются сомненья,
Но взмах... один...другой... я в свете растворяюсь!
[Скрыть]Регистрационный номер 0099995 выдан для произведения:
Всё ниже, ниже, ниже... и земля.
И крылья тяжелеют с каждым мигом,
Боятся ждать меня зимой в степи друзья,
Прощаются озябшим лебединим криком.
И я обречена на холод и покой,
На мрак очей в пустыне смерти бесконечной,
Мой клюв закоченел и схвачено тоской
Уж медленнее бьётся сердце... человечье.
Но луч прорезал смело облака,
И на крыло упал, рассыпав блики аккуратно,
Я поняла: я буду жить!... пока
В моей душе эти святые пятна.
Забыла в своё время я о Том,
Кто любит всякую на свете птицу,
Будь страус то иль малая синица,
Он каждого зовёт в свой вечный, милый дом.
Прости меня, гордячку-лебедицу,
Что, быв ослеплена тщеславием своим,
Теряла человечность по крупицам
И, наконец, оглохла к поучениям Твоим.
Сейчас, почувствовав свет милости прощенья,
Я робко сделать шаг вперёд пытаюсь,
Мне стыдно, в серде колятся сомненья,
Но взмах... один...другой... я в свете растворяюсь!