Шёл белый снег,
Но пахло прелой гнилью
И девушка, она стояла у дверей.
Меня спросила, плача от бессилья
Совсем негромко: «Здесь живёт еврей?»
Какой еврей – нет, право, я не знаю.
Я честно, здесь евреев не видал.
А девушка в ответ:
«В Горсправке мне сказали,
Иуда здесь живёт, что Господа предал…»
Ему покоя нет, он скачет, словно заяц,
Из тела в тело вновь,
Боясь за свой уют.
От страха и тоски
На этом свете маясь,
И пожирая то, что свиньям лишь дают.
Хочу его простить,
Хоть он угробил сына.
Хочу остановить бессмысленный тот бег.
Да, верно, Мать Христа.
Мария - моё имя.
Я промолчал – и вновь с небес западал снег
А девушка та наивно улыбнулась.
И тихо прошептав: «Иуда – это вы!»
Вдруг в сумраке зимы тотчас же растворилась.
Как некогда и к Ней пришедшие волхвы
[Скрыть]
Регистрационный номер 0096677 выдан для произведения:
Шёл белый снег,
Но пахло прелой гнилью
И девушка, она стояла у дверей.
Меня спросила, плача от бессилья
Совсем негромко: «Здесь живёт еврей?»
Какой еврей – нет, право, я не знаю.
Я честно, здесь евреев не видал.
А девушка в ответ:
«В Горсправке мне сказали,
Иуда здесь живёт, что Господа предал…»
Ему покоя нет, он скачет, словно заяц,
Из тела в тело вновь,
Боясь за свой уют.
От страха и тоски
На этом свете маясь,
И пожирая то, что свиньям лишь дают.
Хочу его простить,
Хоть он угробил сына.
Хочу остановить бессмысленный тот бег.
Да, верно, Мать Христа.
Мария - моё имя.
Я промолчал – и вновь с небес западал снег
А девушка та наивно улыбнулась.
И тихо прошептав: «Иуда – это вы!»
Вдруг в сумраке зимы тотчас же растворилась.
Как некогда и к Ней пришедшие волхвы