Вера

В годину зла,  мгновения торжеств, на сече, на пиру и на колу
взываем к милосердию божеств, и клятвы возвышаем, и хвалу.

Чтоб ладились и войны и дела, или врагов изжарить поскорей,
сзывают христиан колокола, тамтамы поднимают дикарей.

Как будто дым шаманского костра и сладкий чад заутренних кадил
спасли нас от погибели вчера и завтра сберегут от неких сил.

Обласканные солнцем купола, воздевший полумесяц минарет
возносят наши души и тела, велят блюсти на искусы запрет.

И поп, и ксёндз, и пастор, и мулла, и богослов, и в прошлом замполит
следят, чтоб вера истовей была, прицельней - жест, точней - язык молитв.

От имени немого божества простят порок, невинного казнят.
Сомнения появятся едва - анафемой отступнику грозят.
 
Вам, грозный Зевс, и Яхве, и Христос, и мудрый Маркс, и гневный Магомет,
я нужен весь, до кончика волос? - Вопросов нет! Ответа тоже нет…

Возможно, я бы клятву вам принес. Но как же все каноны далеки
от говора спокойного берез и монолога вечного реки.

Мерцания колодезной воды. Полуденного шепота травы.
Молчания холодного звезды, стоящей над окраиной Москвы.