Как странен мир, извечные законы
Не писаны в аналах откровений,
В тени благообразные иконы,
Притуплен взор, глаз ищет омовений.
И в образах застывшие молитвы,
Не трогают за плечи, больно раня,
Сгибает спину взгляд острее бритвы,
Несущий Крест Любви на поле брани.
Истоки в исстрадавшихся глазницах,
На свет выносят душу из потёмок,
И зажигают правду в наших лицах,
Она непонимания потомок.
Во все века безбожья и притворства
Творилось зло, и радость угасала,
Но не погибла сила чудотворства,
Звезда из Вифлеема не пропала.
В раскатах грома катятся осколки
Кувшина, и в разлившейся цекубе,
Пилатово прозренье красноколко,
Впивается в искусанные губы.
Но поздно, лист свершения изломан,
И не вернуть, подписано Судьбою.
Поток воды небесного надлома
Омоет раны сердца нам с тобою.
Летит под гору шлем легионера,
Уверенного, сердце бьётся справа,
Копьё блеснёт…Воспрянувшая Вера
Мир захлестнёт невиданною лавой…
[Скрыть]
Регистрационный номер 0143231 выдан для произведения:
Как странен мир, извечные законы
Не писаны в аналах откровений,
В тени благообразные иконы,
Притуплен взор, глаз ищет омовений.
И в образах застывшие молитвы,
Не трогают за плечи, больно раня,
Сгибает спину взгляд острее бритвы,
Несущий Крест Любви на поле брани.
Истоки в исстрадавшихся глазницах,
На свет выносят душу из потёмок,
И зажигают правду в наших лицах,
Она непонимания потомок.
Во все века безбожья и притворства
Творилось зло, и радость угасала,
Но не погибла сила чудотворства,
Звезда из Вифлеема не пропала.
В раскатах грома катятся осколки
Кувшина, и в разлившейся цекубе,
Пилатово прозоренье красноколко,
Впивается в искусанные губы.
Но поздно, лист свершения изломан,
И не вернуть, подписано Судьбою.
Поток воды небесного надлома
Омоет раны сердца нам с тобою.
Летит под гору шлем легионера,
Уверенного, сердце бьётся справа,
Копьё блеснёт…Воспрянувшая Вера
Мир захлестнёт невиданною лавой…