Дионис да поможет!
Под воздействием чар
Не сочту я подножек,
Позабыв Арканар.
Буду спорить с судьбой
Над могильной плитой.
3.
Как лебедь с подбитым крылом взывает печально к звезде,
Так сердце сжимает тоска тисками навечных прощаний.
Дарованный Богом маяк, укажет мне путь для скитаний.
И остро почувствую боль я раненой птицы в гнезде.
Полуденный мир не жесток, когда вся правдивость в узде,
И та же двусмысленность фраз не ждет никаких нареканий.
Строптивые строки баллад не требуют дона стараний
И смерть не несут за собой тому, кто у власти в бразде.
Галдящие олуши* здесь готовы мне выклевать душу,
И сердце, что бьется внутри, похоже на смятую грушу,
И каждый увядший листок уносит волна за волной…
Для родины я - эпизод, лишенный регалий и чести!
Последний Румате сонет останется эхом в норд-весте
И где-то обрящет покой, оставшись без крыльев, изгой.
[Скрыть]Регистрационный номер 0177160 выдан для произведения:1.
Как лист увядший падает на душу,
И прошлое окутано в туман -
Так горечь прорывается наружу.
Я сыт обманом, подлостями – пьян.
Фрегат мой отдаляется от суши,
И манит колыбелью океан…
Остались от любви - лишь колобуши,
От денег – продырявленный карман.
Вино на боль немедля опрокину,
И брошу память в чёрную пучину.
Рубцы на сердце – это не впервой!
И ветер соберёт из белой пены
Сонеты об изгнаннике Цурэне -
Поэтам их достанется с лихвой!
2.
Горы пены прохладной,
А быть может холмы,
Унесет Ариадна
В пропасть неба и тьмы.
Дионис да поможет!
Под воздействием чар
Не сочту я подножек,
Позабыв Арканар.
Буду спорить с судьбой
Над могильной плитой.
3.
Как лебедь с подбитым крылом взывает печально к звезде,
Так сердце сжимает тоска тисками навечных прощаний.
Дарованный Богом маяк, укажет мне путь для скитаний.
И остро почувствую боль я раненой птицы везде.
Полуденный мир не жесток, когда вся правдивость в узде,
И та же двусмысленность фраз не ждет никаких нареканий.
Строптивые строки баллад не требуют дона стараний
И смерть не несут за собой тому, кто у власти в гнезде.
Галдящая стая ворон готова мне выклевать душу,
И сердце, что бьется внутри, похоже на смятую грушу,
И каждый увядший листок уносит волна за волной…
Для родины я - эпизод, лишенный регалий и чести!
Последний Румате сонет останется эхом в норд-весте
И где-то обрящет покой, оставшись без крыльев, изгой.