Скучала Муза без поэта:
Слагала виражи сюжета,
Искала рифмы и размер,
Включала новенький пример
Для темы полного раскрытья,
Слова – без ложного прикрытья,
Без фальши, иллюзорных схем,
Чтоб в сердце поместить затем
Неугомонного поэта,
Который всё просил совета
На незатейливый вопрос:
«Зачем столь долго, трудно рос?!»
И не найдя в душе ответа,
Ища небесного привета,
Он взор свой к Музе обратил
И в страстном жаре возопил:
«Ответь, откликнись, отзовись!
Забудь жеманство и каприз!
Скажи, зачем я в мир рождён
И даром слова наделён?!»
Лик Музы призрачно менялся:
То – близок был, то – удалялся,
Кривился в пляшущих зрачках,
Мигал в зеркалящих очках…
Но, наконец, остановился –
Сомнений бред остепенился,
И в Музе он узнал себя,
Без отреченья, но – любя.
Большое смог увидеть в малом,
Невероятное – в бывалом,
Постиг премудрости зерно,
Чтоб помнить день и ночь одно:
Велик без-ценный Дар тогда,
Когда речистая вода
Из уст на волю потечёт,
Елейным пеньем увлечёт,
Душой других людей касаясь,
Сердцами в вечности общаясь,
Свет звёздный принесет с небес,
Посеет зёрнами окрест
И вдохновенно улыбнётся,
Небесным эхом отзовётся…