«Хлеба и зрелищ» – начало конца, -
Принцип, который империи рушил,
Где превращались в подобье купца
Алчно гниющие, темные души.
Люди без веры – как пыль на ветру, -
Слоем песка накрывают руины.
Множество слов застревало во рту,
Но не о них повествуют былины.
Нет тех границ, что едят города…
Но остается незыблемый принцип,
Ставший проклятьем и словом: «беда», -
В книге добра опустели страницы.
«Хлеба и зрелищ», «за нами - потоп» -
Древний инстинкт, породивший систему,
Что должна была дать новый виток,
А не построить безумия стену.
Что должна была во благо служить,
Но наша слабость решила напротив:
Страсти на разум одели зажим,
Мир извратив на крутом повороте.
С тех пор система – веков госпожа,
А мы – рабы преходящих иллюзий,
Сонмом идей полыхаем, сложа
Руки в безделье на ноющем пузе.
Где прорастает безнравственность, там
Шорох песка опаленной пустыни…
Принцип разрухи объял все места, -
Где свет сознанья от зла не остынет?
[Скрыть]
Регистрационный номер 0067479 выдан для произведения:
«Хлеба и зрелищ» – начало конца, -
Принцип, который империи рушил,
Где превращались в подобье купца
Алчно гниющие, темные души.
Люди без веры – как пыль на ветру, -
Слоем песка накрывают руины.
Множество слов застревало во рту,
Но не о них повествуют былины.
Нет тех границ, что едят города…
Но остается незыблемый принцип,
Ставший проклятьем и словом: «беда», -
В книге добра опустели страницы.
«Хлеба и зрелищ», «за нами - потоп» -
Древний инстинкт, породивший систему,
Что должна была дать новый виток,
А не построить безумия стену.
Что должна была во благо служить,
Но наша слабость решила напротив:
Страсти на разум одели зажим,
Мир извратив на крутом повороте.
С тех пор система – веков госпожа,
А мы – рабы преходящих иллюзий,
Сонмом идей полыхаем, сложа
Руки в безделье на ноющем пузе.
Где прорастает безнравственность, там
Шорох песка опаленной пустыни…
Принцип разрухи объял все места, -
Где свет сознанья от зла не остынет?