Бархатное тело
Оранжерея. Свежий аромат.
Агавы. Пальмы. Кактусы. Всё мило.
И вот однажды этот дивный сад
вдруг превратился в страшную могилу.
Среди благоухающих цветов,
так, словно раствориться в них хотело,
на клумбе, у сиреневых кустов,
нашли девичье бархатное тело.
В разрезе узкой юбки, на бедре,
взлететь как будто в небо захотела,
крылато на остывшем серебре
татушка с синей бабочкой сидела.
Открытые глаза смотрели ввысь.
Их яркость даже смерть не погасила.
Лишь брови, как в мольбе, приподнялись.
Видать, о чём-то боженьку просила.
Все веточки вокруг склонились к ней,
мелодию прощанья напевая.
И, словно их тут не было родней,
над девушкой листочками кивали.
Нетрезвый сыщик тело изучал.
Работников допрашивал, икая.
«Не первая», — смотритель отвечал.
И сыщик безразлично: «А какая?»
«Да третья, вроде, как бы не соврать.
Больные, очевидно. Все без денег.
Зачем сюда приходят умирать?
А кто их знает… как киты на берег».
Оранжерея – это кущи рая.
И вот, однажды, царство красоты
вдруг моргом стало, трупы собирая.
Среди благоухающих цветов,
налево за ажурной, лёгкой дверцей,
в узоре из опавших лепестков,
лежала незнакомка. С мёртвым сердцем.
В разрезе светлой юбки, на бедре,
как будто улететь ей захотелось
от тела на ромашковом одре,
татушка с синей бабочкой виднелась.
Открытые глаза смотрели ввысь.
Их яркость даже смерть не погасила.
Лишь брови удивлённо поднялись,
наверное, смерть чем-то удивила.
Цветы гурьбой столпились перед ней.
Цветную сказку, молча, напевали.
И, словно их тут не было родней,
лицо ей лепестками осыпали.
Нетрезвый сыщик тело изучал.
Смотрителя допрашивал, икая.
«Не первая», - смотритель отвечал.
И сыщик, безразлично: «А какая?»
«Шестая, вроде, как бы не соврать.
Без паспорта, всегда немного денег.
Зачем сюда приходят умирать?
Никто не знает…как киты на берег».
Нет комментариев. Ваш будет первым!