– Время, – тихо прошу, – не старей! – Но упорно стареет.
И полозья растерты, и сломаны санки мои.
За окном омертвелые листья, и небо белеет.
И навьюченно груз волокут по волнам корабли.
Телефоны трубят – целый день колыхание речи,
Столько просьб и проблем, и я каждому официант.
Этих нет, ну а те уже слишком вдали – так далече,
Что мне не с кем делить по дороге сухой провиант.
На вопросы друзей отвечаю смешком и молчанием.
Много миль между нами, и солью блестит океан.
Догорает свеча, но с каким-то упорным отчаяньем
Все не гаснет фитиль, будто в нем изначальный изъян.
Так и я убываю на нет стеарином терпения,
Уменьшаясь от раза до раза - падение ввысь,
Но пошлет мне Господь свое щедрое благословение,
И мелькнет в голове, как спасение, светлая мысль:
Будь спокоен и мягок, будь добр – и от случая к случаю
Помогай сохраняя, как будто спасаешь кутят.
Остуди и сотри каплю соли, горючую, жгущую.
Океан между нами... Бывает – и брызги летят.
– Время, – тихо прошу, – не старей! – Но упорно стареет.
И полозья растерты, и сломаны санки мои.
За окном омертвелые листья, и небо белеет.
И навьюченно груз волокут по волнам корабли.
Телефоны трубят – целый день колыхание речи,
Столько просьб и проблем, и я каждому официант.
Этих нет, ну а те уже слишком вдали – так далече,
Что мне не с кем делить по дороге сухой провиант.
На вопросы друзей отвечаю смешком и молчанием.
Много миль между нами, и солью блестит океан.
Догорает свеча, но с каким-то упорным отчаяньем
Все не гаснет фитиль, будто в нем изначальный изъян.
Так и я убываю на нет стеарином терпения,
Уменьшаясь от раза до раза - падение ввысь,
Но пошлет мне Господь свое щедрое благословение,
И мелькнет в голове, как спасение, светлая мысль:
Будь спокоен и мягок, будь добр – и от случая к случаю
Помогай сохраняя, как будто спасаешь кутят.
Остуди и сотри каплю соли, горючую, жгущую.
Океан между нами... Бывает – и брызги летят.