Нынче тихо...
Нынче тихо. Опять не спится
на окраине февраля.
Посмотри, как твоя синица
превращается в журавля
и врывается в мир манящий,
настоящий, как всё вокруг,
где её всё больней, и чаще,
и больней выпускать из рук
в это небо, где только звёзды
нам остались. На свет добра,
в этот чистый морозный воздух,
состоящий из серебра.
И совсем не законы химии,
а простые мои слова
на стекле превращают иней
в белоснежные кружева...
Понимаешь, в одну из вёсен,
после долгих холодных стуж
иногда наступает Осень –
состояние тел и душ.
Просто снег – это те же листья,
молодой журавлиный пух,
просто, азбука наших истин –
научиться считать до двух,
бросить гати, раздвинуть топи
и пройти. Как пройдёт любой.
Что ж так холодно? Как в окопе
перед боем. А утром – бой.
Нынче тихо. Опять не спится
на окраине февраля.
Посмотри, как твоя синица
превращается в журавля
и врывается в мир манящий,
настоящий, как всё вокруг,
где её всё больней, и чаще,
и больней выпускать из рук
в это небо, где только звёзды
нам остались. На свет добра,
в этот чистый морозный воздух,
состоящий из серебра.
И совсем не законы химии,
а простые мои слова
на стекле превращают иней
в белоснежные кружева...
Понимаешь, в одну из вёсен,
после долгих холодных стуж
иногда наступает Осень –
состояние тел и душ.
Просто снег – это те же листья,
молодой журавлиный пух,
просто, азбука наших истин –
научиться считать до двух,
бросить гати, раздвинуть топи
и пройти. Как пройдёт любой.
Что ж так холодно? Как в окопе
перед боем. А утром – бой.
Нет комментариев. Ваш будет первым!