Не изведать тайны кухни
Не изведать тайны кухни,
где готовятся пути.
Жутко в бездну мысли рухнуть -
лучше пробовать идти.
Изначально неизбежный,
впрок придуманный закон
рассекает жизнь как прежде
этот чёртов Рубикон.
Манит в дальние дороги
призрачных надежд рука -
словно узника в остроге
дразнят волей облака.
Те дороги все известны
на страницах бытия,
проторёны повсеместно,
а у каждого - своя.
Где она среди равнины?
Не осилив - не найти...
Счёт провалам и вершинам
виден лишь в конце пути.
И не вырваться с маршрута,
хоть назад беги, хоть стой,
хоть тройным узлом запутай -
он всегда и всюду твой.
Выбор сделан. Жребий брошен.
Знак судьбы опять влечёт...
Может это лишь оплошность,
может - роковой просчёт.
Станет тошно в изобильи
и от сервиса - хоть в крик,
и запишет "nostalgia"
переломанный язык.
Розовый туман накинет
на былое мысли взгляд:
грусть берёз, мороза иней
и родимый русский мат.
Октябрь, 1990
Сыктывкар
Не изведать тайны кухни,
где готовятся пути.
Жутко в бездну мысли рухнуть -
лучше пробовать идти.
Изначально неизбежный,
впрок придуманный закон
рассекает жизнь как прежде
этот чёртов Рубикон.
Манит в дальние дороги
призрачных надежд рука -
словно узника в остроге
дразнят волей облака.
Те дороги все известны
на страницах бытия,
проторёны повсеместно,
а у каждого - своя.
Где она среди равнины?
Не осилив - не найти...
Счёт провалам и вершинам
виден лишь в конце пути.
И не вырваться с маршрута,
хоть назад беги, хоть стой,
хоть тройным узлом запутай -
он всегда и всюду твой.
Выбор сделан. Жребий брошен.
Знак судьбы опять влечёт...
Может это лишь оплошность,
может - роковой просчёт.
Станет тошно в изобильи
и от сервиса - хоть в крик,
и запишет "nostalgia"
переломанный язык.
Розовый туман накинет
на былое мысли взгляд:
грусть берёз, мороза иней
и родимый русский мат.
Октябрь, 1990
Сыктывкар
Нет комментариев. Ваш будет первым!