Понесите мою душу, но окольными путями,
Чтоб не слышал шелест крыльев или цокота копыт.
Будет сложный разговор за закрытыми дверями,
Оттого-то и прощаньем быть хочу по горло сыт.
Ну, начнём с зимы, пожалуй,- злой морозец щиплет щёки,
Вьюга воет в дымоходе, наст полозьями скрипит.
Там ватагой чумовой лихо мчимся на уроки,
Где завидев всех домашних пёс наш радостно скулит.
Пусть весна капелью грянет под сорочьи перебранки,
Лепесточками сирени устелите дальний путь.
И к излучине реки, там ведь первые свиданки,
После, в старую церквушку, свечку надо бы задуть.
Через лето со сверчками от духмана опьяневший,
Перламутровым рассветом в аметистовый закат.
Зашевелится ковыль, он как я, весь поседевший,
А под утро у росинки надо взять один карат.
С ним войду в цветную осень, орошу листок увядший,
На мгновенье оживится, брызнув буйством, акварель.
Кто несёт тебя душа, неужели ангел падший ?
Нет, не он крылами машет, то жужжит пузатый шмель.
[Скрыть]Регистрационный номер 0238701 выдан для произведения:
Понесите мою душу, но окольными путями,
Чтоб не слышал шелест крыльев или цокота копыт.
Будет сложный разговор за закрытыми дверями,
Оттого-то и прощаньем быть хочу по горло сыт.
Ну, начнём с зимы, пожалуй,- злой морозец щиплет щёки,
Вьюга воет в дымоходе, наст полозьями скрипит.
Там ватагой чумовой лихо мчимся на уроки,
Где завидев всех домашних пёс наш радостно скулит.
Пусть весна капелью грянет под сорочьи перебранки,
Лепесточками сирени устелите дальний путь.
И к излучине реки, там ведь первые свиданки,
После, в старую церквушку, свечку надо бы задуть.
Через лето со сверчками от духмана опьяневший,
Перламутровым рассветом в аметистовый закат.
Зашевелится ковыль, он как я, весь поседевший,
А под утро у росинки надо взять один карат.
С ним войду в цветную осень, орошу листок увядший,
На мгновенье оживится, брызнув буйством, акварель.
Кто несёт тебя душа, неужели ангел падший ?
Нет, не он крылами машет, то жужжит пузатый шмель.