Между...
Где-то между запоем и сном,
замороченным вьюгой кудельной,
я считаю глухие недели,
немоту отторгая нутром…
Мне б зарыться в опавшей листве –
златоустой, до первой капели.
Пусть змеятся ужами метели,
в гуталиновой пачкаясь тьме.
Пусть врезается солнце во льды,
прокатившись печеной картошкой –
скроет снег серебреной застежкой
обессиненный неба волдырь.
Надо мной. Без меня. И во мне.
На ладонях моих спят рассветы
вещих дней, что протяжно не спеты –
в непорочной снегов белизне.
Мне булыжные рвать рукава
на замызганном города теле…
Чуя прелое утро апреля
всемогущая встанет трава,
как слова, и сплетется во ржи.
Из-под высохшей брызнут кожи
сны… Возьми их, случайный прохожий!
Постарайся, мой друг, их прожить.
январь 2013г.
Где-то между запоем и сном,
замороченным вьюгой кудельной,
я считаю глухие недели,
немоту отторгая нутром…
Мне б зарыться в опавшей листве –
златоустой, до первой капели.
Пусть змеятся ужами метели,
в гуталиновой пачкаясь тьме.
Пусть врезается солнце во льды,
прокатившись печеной картошкой –
скроет снег серебреной застежкой
обессиненный неба волдырь.
Надо мной. Без меня. И во мне.
На ладонях моих спят рассветы
вещих дней, что протяжно не спеты –
в непорочной снегов белизне.
Мне булыжные рвать рукава
на замызганном города теле…
Чуя прелое утро апреля
всемогущая встанет трава,
как слова, и сплетется во ржи.
Из-под высохшей брызнут кожи
сны… Возьми их, случайный прохожий!
Постарайся, мой друг, их прожить.
январь 2013г.
Нет комментариев. Ваш будет первым!