1.
Под стук колес в метро, всю дальнюю дорогу,
Безмолствует народ. Или он внемлет Богу?
Меж рельсами ручей давно со тьмою свыкся.
Приток он, только чей – Неглинки или Стикса?
2.
Все это не по мне. Я встану раньше срока.
На этой глубине уже не слышно Бога.
Из-под сырой земли я выйду на дорогу,
Чтоб шляться до зари и быть поближе к Богу.
3.
Ночь вовсе не тиха – гудки острее бритвы..
Так на конце стиха звенят порою рифмы.
И фары ночь прожгли, лучи их – тот же дактиль,
И рады «Жигули» пиррихиям в асфальте.
4.
Вспухает голова. Там, надевая ранцы,
Слова, слова, слова галдят, как новобранцы.
Но в первом же бою полягут эти роты.
Останется в строю из них едва ли сотый.
5.
Звук – отлетевший дух, а слог – калека слова.
Но, сказанные вслух, слова восстанут снова.
И Лермонтов, звеня серебряными шпорами,
Пытается понять ночные разговоры.
10.12.1310.12.13
[Скрыть]
Регистрационный номер 0174193 выдан для произведения:
1.
Под стук колес в метро, всю дальнюю дорогу,
Безмолствует народ. Или он внемлет Богу?
Меж рельсами ручей давно со тьмою свыкся.
Приток он, только чей – Неглинки или Стикса?
2.
Все это не по мне. Я встану раньше срока.
На этой глубине уже не слышно Бога.
Из-под сырой земли я выйду на дорогу,
Чтоб шляться до зари и быть поближе к Богу.
3.
Ночь вовсе не тиха – гудки острее бритвы.
Так на конце стиха звенят порою рифмы.
И фары ночь прожгли, лучи их – тот же дактиль,
И рады «Жигули» приррихиям в асфальте.
4.
Вспухает голова. Там, надевая ранцы,
Слова, слова, слова галдят, как новобранцы.
Но в первом же бою полягут эти роты.
Останется в строю из них едва ли сотый.
5.
Звук – отлетевший дух, а слог – калека слова.
Но, сказанные вслух, слова восстанут снова.
И Лермонтов, звеня серебряными шпорами,
Пытается понять ночные разговоры.
10.12.13