Живая ткань под скальпелем хирурга
трепещет возмущённо, брызжет кровью…
То плата драгоценная за жизнь,
и к жизни освящённая любовью.
Да, нож хирурга режет по живому,
Больную ткань отъять…
гангрену иль саркому…
Нельзя, чтоб не отсечь здоровой клетки —
Кто обвинит, что руки, мол, не метки?
Но есть кровавые следы на белых одеяниях.
Тут можно слух пустить
о гнусных злодеяньях.
Хирургов хором оболгать,
Повсюду громко их ругать,
Ошибками хулу приправить;
И вот уже готово мненье:
Должны верха принять решенье
От эскулапов нас избавить.
Так слепо общество с цензурой поступило,
Не ведая, пока, чем заплатило.
[Скрыть]Регистрационный номер 0024200 выдан для произведения:
Живая ткань под скальпелем хирурга
трепещет возмущённо, брызжет кровью…
То плата драгоценная за жизнь,
и к жизни освящённая любовью.
Да, нож хирурга режет по живому,
Больную ткань отъять…
гангрену иль саркому…
Нельзя, чтоб не отсечь здоровой клетки —
Кто обвинит, что руки, мол, не метки?
Но есть кровавые следы на белых одеяниях.
Тут можно слух пустить
о гнусных злодеяньях.
Хирургов хором оболгать,
Повсюду громко их ругать,
Ошибками хулу приправить;
И вот уже готово мненье:
Должны верха принять решенье
От эскулапов нас избавить.
Так слепо общество с цензурой поступило,
Не ведая, пока, чем заплатило.
Ах, Салиса, если бы не ведали. Но экраны телевизоров заполнены насилием, преступниками, прочей мерзостью... Как ОНИ могут не ведать об этом? Ведают и содействуют.