К окну подошел я ободранно-вялым. Взглянул на часы—три часа. Раздумывал много о вечном и малом, а тут налетела гроза. Сухая, в мой дом она всё же проникла без дикого крика во мгле. Но «простыни скрип» моя мысль не постигла, хоть вроде еще я в уме. Как видно, простынька всю ночь меня драла,— вот почему я ободранно-вялый! С испугом гляжу на часы—чудеса!— застыли со страху, видать,— три часа!