Болею чем-то. Сорок два и три
Болею чем-то. Сорок два и три.
При жаре при таком, я слышала – не выживают.
«Я занят!», - на звонки мои твердит…
Секунды, сжавшись, пульсом частым в бездну уползают.
Бог – занят для меня… Всегда он так.
Вот молятся ему, в последний миг в слезах взывают,
Но вечно не докличутся никак,
И без участья Божьего - тихонько умирают.
А он и не заметит… Впопыхах
Пошлёт еды, питья, свободы, радости, и счастья…
Раздаст дары: не глядя, второпях
И скроется опять, с главой, закутавшись в ненастья.
А радость ищет тщетно своего
Хозяина среди живых, счастливых и довольных…
Не снизойдёт блаженство на него.
Не вознесёт с собой в полёт невольников невольных…
Болею чем-то. Сорок два и три.
При жаре при таком, я слышала – не выживают.
Бог – занят для меня… Лишь фонари
Дорогу безучастно в неизвестность освещают.
Сегодня дотянуть бы до зари…
До милого - сто вёрст, сто звёзд… Никак не докричишься…
Бог – занят для меня… Лишь фонари…
Никто в окно печальное ко мне не постучится.
Болею чем-то. Сорок два и три.
При жаре при таком, я слышала – не выживают.
«Я занят!», - на звонки мои твердит…
Секунды, сжавшись, пульсом частым в бездну уползают.
Бог – занят для меня… Всегда он так.
Вот молятся ему, в последний миг в слезах взывают,
Но вечно не докличутся никак,
И без участья Божьего - тихонько умирают.
А он и не заметит… Впопыхах
Пошлёт еды, питья, свободы, радости, и счастья…
Раздаст дары: не глядя, второпях
И скроется опять, с главой, закутавшись в ненастья.
А радость ищет тщетно своего
Хозяина среди живых, счастливых и довольных…
Не снизойдёт блаженство на него.
Не вознесёт с собой в полёт невольников невольных…
Болею чем-то. Сорок два и три.
При жаре при таком, я слышала – не выживают.
Бог – занят для меня… Лишь фонари
Дорогу безучастно в неизвестность освещают.
Сегодня дотянуть бы до зари…
До милого - сто вёрст, сто звёзд… Никак не докричишься…
Бог – занят для меня… Лишь фонари…
Никто в окно печальное ко мне не постучится.
Нет комментариев. Ваш будет первым!