Марионетка натянула нити
(Ей больно. Перетянуты запястья):
- Ах, приструните Мима, приструните,
Я знаю - он упрям и рвется к власти.
Тому больнее, кто живя на сцене,
Не прячется за старенькой кулисой,
И каждый вдох так жертвенен и ценен
Тряпичной куклы, маленькой актрисы.
Горят глаза у любопытной знати
И рукоплещут все не кукле мёртвой,
Но если быть смелее - показать им,
Что и тряпичная - калачик тёртый.
Софиты не горят, чернеет рампа,
По залу шелестит весёлый ропот,
А у тряпичной кровоточит ранка,
Напоминанье с клюквенным сиропом.
Но каждый вечер, сколько станет силы,
Она покорно будет подчиняться
И вечно помнить, как в слезах просила
Ослабив нити, - не в пыли валяться.
Виват, артист! Пусть даже ты тряпичный,
Но сердце бьется, зритель рукоплещет...
Есть для тебя незыблемые вещи:
В твоем терпении - твоё величье.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0118390 выдан для произведения:
Марионетка натянула нити
(Ей больно. Перетянуты запястья):
- Ах, приструните Мима, приструните,
Я знаю - он упрям и рвется к власти.
Тому больнее, кто живя на сцене,
Не прячется за старенькой кулисой,
И каждый вдох так жертвенен и ценен
Тряпичной куклы, маленькой актрисы.
Горят глаза у любопытной знати
И рукоплещут все не кукле мёртвой,
Но если быть смелее - показать им,
Что и тряпичная - калачик тёртый.
Софиты не горят, чернеет рампа,
По залу шелестит весёлый ропот,
А у тряпичной кровоточит ранка,
Напоминанье с клюквенным сиропом.
Но каждый вечер, сколько станет силы,
Она покорно будет подчиняться
И вечно помнить, как в слезах просила
Ослабив нити, - не в пыли валяться.
Виват, артист! Пусть даже ты тряпичный,
Но сердце бьется, зритель рукоплещет...
Есть для тебя незыблемые вещи:
В твоем терпении - твоё величье.