В исполнении автора музыки Геннадия Володько
Я листаю страницы
учебника доброго старого -
“Арифметика”, детство -
учили его “назубок”.
Только может мне снится,
что вижу в нем черное зарево,
И направленный в сердце
наган, и взведенный курок;
И распятье креста,
как проклятье, как берег молчания,
Где уже воронье
в ожиданье расселось в ряду.
Ниже чуть, на листе
путь проложен мой весь от венчания,
Правду вместе с враньем
поместили на свет, на виду.
Плюсы, минусы строго
где в скобках, а где-то за скобками;
И грехи в одной сумме
за вычетом праведных дел.
Видно это для Бога -
уложены ровными стопками;
Вот и стулья для судей -
на них я когда-то сидел.
Это суд моей совести
будут вершить по учебнику
В назидание тем,
кто намерен шагать поперек.
А концовка у повести -
выдадут тридцать сребреников -
Вот и нет теорем,
это жизнь преподносит урок.
На весах раскачались
и мысли, слова и деяния.
Но ошибки, грехи
почему-то свинцом налились.
Лишь на миг повстречались
и зло, и добро в одеяниях,
Промелькнули стихи
и рванулись в небесную высь.
Арифметика судей
проста, как резинка стиральная:
От плюсов - лишь кресты,
вычитанием отнято все.
Разделяются люди.
Азарт: будто в кости игральные
хваткой мертвой персты
уцепились, а жизнь - колесо.
Извлечение духа
у них вроде корня квадратного.
Где число - это срок,
что прожить в этот раз удалось.
И доносятся слухи
и множатся десятикратные,
Что судьба - это рок,
то, что сверху на нас пролилось.
Я учебник захлопнул -
на вид все такой же, из прошлого.
Его действия знаю -
прочел, заучил наизусть.
Вдруг, пронзило, и охнул -
от слова задохся я пошлого, -
Как жестока и зла
арифметики строгая суть.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0136887 выдан для произведения:
В исполнении автора музыки Геннадия Володько
Я листаю страницы
учебника доброго старого -
“Арифметика”, детство -
учили его “назубок”.
Только может мне снится,
что вижу в нем черное зарево,
И направленный в сердце
наган, и взведенный курок;
И распятье креста,
как проклятье, как берег молчания,
Где уже воронье
в ожиданье расселось в ряду.
Ниже чуть, на листе
путь проложен мой весь от венчания,
Правду вместе с враньем
поместили на свет, на виду.
Плюсы, минусы строго
где в скобках, а где-то за скобками;
И грехи в одной сумме
за вычетом праведных дел.
Видно это для Бога -
уложены ровными стопками;
Вот и стулья для судей -
на них я когда-то сидел.
Это суд моей совести
будут вершить по учебнику
В назидание тем,
кто намерен шагать поперек.
А концовка у повести -
выдадут тридцать сребреников -
Вот и нет теорем,
это жизнь преподносит урок.
На весах раскачались
и мысли, слова и деяния.
Но ошибки, грехи
почему-то свинцом налились.
Лишь на миг повстречались
и зло, и добро в одеяниях,
Промелькнули стихи
и рванулись в небесную высь.
Арифметика судей
проста, как резинка стиральная:
От плюсов - лишь кресты,
вычитанием отнято все.
Разделяются люди.
Азарт: будто в кости игральные
хваткой мертвой персты
уцепились, а жизнь - колесо.
Извлечение духа
у них вроде корня квадратного.
Где число - это срок,
что прожить в этот раз удалось.
И доносятся слухи
и множатся десятикратные,
Что судьба - это рок,
то, что сверху на нас пролилось.
Я учебник захлопнул -
на вид все такой же, из прошлого.
Его действия знаю -
прочел, заучил наизусть.
Вдруг, пронзило, и охнул -
от слова задохся я пошлого, -
Как жестока и зла
арифметики строгая суть.