У изголовья

Сомкнула ночь устало очи,
На небе звёздочки зажглись.
Он уходить ещё не хочет,
Родные подле собрались.

Его неровное дыханье,
Скользит, срывается, хрипит.
Как будто делая признанье,
Останков память теребит.

Улыбка синевою ранит,
Мрачнеет бледное чело.
Стенание сухой гортани,
И вдруг опять уже светло.

Зверинным треснувши оскалом,
Запёкшись дрожью на устах.
Конвульсией под покрывалом,
И болью дикою в глазах.

В обьятия простынки белой,
Вжимаясь телом и душой -
(Я остаюсь, что хочешь делай),
Он шепчет смерти: „я не твой.“

Надежды отблески уносят,
Слова, в сознанье замирая.
Кого-то о пощаде просят,
В огне неверия сгорая.

Дробя печальные минуты,
Украдкой внемлет тишина.
А немощь уже вяжет путы,
Окаменевший сын, жена.

Седой, немеющие лапы
Безвучно тянутся к груди.
Уже редеющие всхрапы,
Ещё чуть-чуть и позади.

И обнажая  смерти знамя,
Тенями рваными крича.
Дрожит её больное пламя,
Коптит осевшая свеча.

Смиренно белу свету каясь,
Последний оборвался вздох.
Слезинкой воска растекаясь.
От головы до самых ног,

С любимыми прощаясь,
Уходит в радость, не спеша.
К свободе  возвращаясь,
Частичка вечности – Душа!