Музыка - Edvin Marton - Tosca Fantasy, Скрипка и море (Пуччини Д.)
По мотивам художественного фильма: "Ван Хельсинг"
Древний замок, обитель смерти:
там свирепствует дикий Арок,
там собралась алчная нечисть,
процветают насилье, порок.
Купол черен, повсюду свечи,
зеркала и роскошь вокруг,
колдовскими глазами сверкает
тот, кто сеет смертельный испуг.
Зазвучали ритмично струны
и очерчен магический круг,
веселятся, танцуют вампиры,
обнимая нарядных подруг.
Белый шелк покрывала сдернул,
затевает для монстров пир,
крылья черные расправляет
зла служитель,гигантский вампир.
Он не знает еще, как проворен,
как опасен для монстров, как смел
тот, кто купол внезапно разрушил
тот, кто в замок явиться посмел.
Златокрылый, с янтарным взглядом
внес свои измененья в сюжет,
беспримерно сражаясь с врагами,
смертоносный дарил им свет.
Он рассеял вражьи силы в замке пыльном и унылом,
сотни три ночных мышей и десяток злющих змей,
разбежались по норушкам, навостривши глазки, ушки!
Мы же в поздний славный час сочиним еще рассказ.
[Скрыть]Регистрационный номер 0153970 выдан для произведения:
ПИР
Музыка - Edvin Marton - Tosca Fantasy, Скрипка и море (Пуччини Д.)
По мотивам художественного фильма: "Ван Хельсинг"
Древний замок, обитель смерти:
там свирепствует дикий Арок,
там собралась алчная нечисть,
процветают насилье, порок.
Купол черен, повсюду свечи,
зеркала и роскошь вокруг,
колдовскими глазами сверкает
тот, кто сеет смертельный испуг.
Зазвучали ритмично струны
и очерчен магический круг,
веселятся, танцуют вампиры,
обнимая нарядных подруг.
Белый шелк покрывала сдернул,
затевает для монстров пир,
крылья черные расправляет
зла служитель,гигантский вампир.
Он не знает еще, как проворен,
как опасен для монстров, как смел
тот, кто купол внезапно разрушил
тот, кто в замок явиться посмел.
Златокрылый, с янтарным взглядом
внес свои измененья в сюжет,
беспримерно сражаясь с врагами,
смертоносный дарил им свет.
Он рассеял вражьи силы в замке пыльном и унылом,
сотни три ночных мышей и десяток злющих змей,
разбежались по норушкам, навостривши глазки, ушки!
Мы же в поздний славный час сочиним еще рассказ.