Отец прошел огонь и воду,
Осколки в теле принеся с войны,
В своей Сибири встретил он Победу,
И в этом не было его вины.
Телефонист- катушечник.
Его команда командира поднимала
Свой воинский исполнить долг,
Когда грохочет бой и связь пропала.
Медали, ордена, Верховного похвалы,
Нашивки- желтая, две красных и осколки в теле прочно,
А приговор врачей неумолим:
Комиссовать, и группу дать бессрочно.
И долго еще снился вой снарядов,
Немецких автоматов злобный лай,
Солдату Родины, защитнику Отчизны,
Тому, кого назвали- Коля, Николай.
В нем было что- то от Угодника Николы,
Ложь ненавидел, тех, кто правит бал,
Критиковал начальство справедливо,
И слабым бескорыстно помогал.
А главное, спешу заметить,
В Совдепии, в суровые года
Авторитет его был просто безразмерен,
Его советы исполнялися всегда.
И дар ему от Бога был положен:
Грядущее предвидел, немного врачевал,
Металл к себе притягивал, гипнозил,
А на охоте и рыбалке он душевно отдыхал.
И народил нас шестерых:
Сестры три, брата три.
Я был четвертый, средний среди братьев,
И точной копией отца, как в зеркало смотри.
В семнадцать лет родимый дом покинут.
Уехал в Куйбышев науку изучать.
Диплома два в кармане, и поехал
На Брянщину судьбу свою встречать.
Немало лет с поры той пролетело.
Женился, одну дочку народил,
Ну а родителей своих я ежегодно
Я навещал, на Оренбуржие прибыв.
Двадцатый век приблизился к закату,
И девяносто пятый год пошел.
Отпраздновали в мае свадьбу золотую,
А в сентябре отец от нас ушел.
И прогремели залпы боевые,
Его мы помним, нами не забыт.
Мы продолжаем жить на этой Земле грешной,
А он в суглинок Оренбуржия зарыт.
Еще пятнадцать лет промчались быстро,
Задора юности ход времени унес,
И стало мое сердце редко биться,
Наркозов общих девять перенес.
И к каждой операции готовясь,
Себе внушал: очнусь с наркоза, буду жить,
И уходить еще мне рано,
Дела остались, нодо их решить.
Настолько сильной была эта вера,
Так за меня молилась вся моя семья,
Что на одной из операций
Наркоз переборов, очнулся я.
Добавили наркоз и снова усыпили,
Доделали что надо, стимулятор подключив,
Перевезли в палату и приборы подключили,
Сказали: пусть поспит и снова будет жить.
Супруга со мной рядышком сидела,
Страдала молча, вниз глаза закрыв,
Случайно поглядела на приборы:
Где всплески были- там прямая нить.
Забегали врачи, меня спасая,
Сумели быстро к жизни возвратить.
Я этого не видел и не слышал:
И у меня была иная жизнь.
И видел я тоннель бескрайний,
Вдали манил ярчайший свет,
К нему летел я легкою пушинкой,
Стремительный, бесшумный был полет.
Влетел я в море света,
Блаженство на душе, и тишина,
И вдруг услышал тихое рыдание,
Глаза открыл, а рядом верная жена.
И что- бы мне потом не говорили,
Я буду помнить на оставшемся пути:
Надежда, Вера и Любовь их
Спасли меня, не дали мне уйти.
Переплелись связующие нити,
И я свой узелок где надо завязал.
Ведь в мире этом все закономерно,
Идет все так, Всевышний как создал.
В одну из тех ночей заледенелых,
Когда метался между полусном и явью,
Отца увидел, будто наяву,
Услышал голос близкий и знакомый:
"Я покажу тебе, сынок, где я живу".
И я пошел, увидел коридор бескрайний,
И двери, двери, двери без конца.
Светло и чисто все кругом,
И я тогда воочию поверил,
Он здесь живет, его здесь дом.
Открылась дверь совсем беззвучно,
И я тихонько в комнату шагнул,
И обозрел все оком беспристрастным:
Ни окон, ни кровати, ни дверей,
И только свет был теплым и прекрасным.
Два мужа, оба Николаи
Передо мной возникли вдруг:
Один Угодник, а другой- Отец.
Они сверкнули теплыми очами,
И понял я, не мой это конец.
Отец сказал, за руку меня взяв:
"Тебя я выведу отсюда",
Ну а Угодник Николай глядел задумчиво и прямо.
Потом промолвил наконец:
"Тебе сюда еще, сыночек, рано".
Стоит тот коридор перед очами,
И двери, двери, двери без конца.
Знать не хочу, когда придет конец.
На этой на Земле, я грешный
Я поживу еще, Отец?
Наступит срок, бесспорно он наступит.
Грехи мои рассмотрят и простят,
И трубы Ангелов на небо призовут,
Тогда с тобой, отец, я рядом буду
Где вечной жизнью все живут.
Помочь сайту
Поздравления
