ЛЕШИЙ

Корявые сучья как пальцы распяты

У скрюченных древних осин.

Считается вечно то место проклятым,

Где леший всему господин.

Где ночью глухой гулко ухают совы

Под мертвенным светом луны,

Где в мрачной тиши не услышишь ни слова,

И скрытой угрозы полны

Места непролазные, дикие чащи,

Растущие здесь сотни лет,

Где даже с трудом не назвать настоящим

Полуденный призрачный свет.

Однажды с утра в это гиблое место

Охотников вдруг занесло.

Их четверо, значит, (давно так известно)

Гурьбой одолеть легче зло.

Пошли через лес, как тут странно и страшно,

Корявые сучья грозят.

Не видно врага, не сойтись в рукопашной,

И выбраться тоже нельзя.

Рванулся один, призывая кого-то,

Бежал, как олень через лес.

Вдруг, ойкнув, другой провалился в болото,

И в то же мгновенье исчез.

Остались лишь двое, и в панике дикой

Спиною к спине встали враз.

Две глотки охрипших издали два крика,

И резко умолкли тотчас,

Немея и словно столбы каменея,

Нетрудно понять отчего:

Как вилы сосна в два ствола,  рядом с нею

Невиданное существо.

Лик чёрен, глаза как горящие свечи,

Из тёрна венок надо лбом.

От этого вида недолго навечно

Остаться недвижным столбом.

- Пропали, - подумалось каждому, - леший.

Нам с места теперь не сойти.

Минуя чащобы, болотные плеши,

Попались ему на пути.

Как малые дети. Сгинь, сгинь страхолюдье...

Себя осенили крестом.

Нахмурился леший. И что теперь будет?

Ткнул в каждого длинным перстом.

Охотники, тут же вздохнув обречённо,

Застыли. В печали склонясь,

Вдруг встали два дуба, корявых и чёрных,

Друг к другу стволами теснясь.

***

Откуда я знаю историю эту?

С тех пор пронеслось столько дней…

Да тот, что сбежал, через многие лета

Поведал мне втайне о ней.

Как сам избежал он такого несчастья, 

Старик не сказал ничего,

А в скорости слёг и ушёл в одночасье.

На свете нет больше его.