Когда рука, ложится на приклад,
А палец на курке дрожит немного.
То остается лишь один расклад,
Нажать его и помолиться богу.
Пусть кто-то скажет, заповеди ты,
Нарушил этим, разве это можно.
Но все слова надменны и пусты,
И у войны иначе быть не может.
Я пощадил, и не нажал курок,
Подумал, выстрел он же мне не нужен.
Но только у войны закон жесток,
И пуля с ног меня свалила тут же.
Бронежилет, как колокол в набат,
По телу моему прошелся дрожью.
И помутнел от боли жгучей взгляд,
Рука курка, нажать уже не может.
Но силой воли палец надавил,
Скобу курка, и полетели строчки.
Свинцовым ливнем, сколько было сил,
Не думая, какая к черту точность.
Пусть кто-то скажет, заповедь забыл,
Но у войны сейчас свои уроки.
Я в ней солдатом Родины служил,
Просчеты в ней коварны и жестоки.
Когда рука ложится на приклад,
А палец на курке дрожит немного.
Стреляй, пусть пули только упредят,
И враг бежит, в испуге руки в ноги.
[Скрыть]Регистрационный номер 0068717 выдан для произведения:
Когда рука, ложится на приклад,
А палец на курке дрожит немного.
То остается лишь один расклад,
Нажать его и помолиться богу.
Пусть кто-то скажет, заповеди ты,
Нарушил этим, разве это можно.
Но все слова надменны и пусты,
И у войны иначе быть не может.
Я пощадил, и не нажал курок,
Подумал, выстрел он же мне не нужен.
Но только у войны закон жесток,
И пуля с ног меня свалила тут же.
Бронежилет, как колокол в набат,
По телу моему прошелся дрожью.
И помутнел от боли жгучей взгляд,
Рука курка, нажать уже не может.
Но силой воли палец надавил,
Скобу курка, и полетели строчки.
Свинцовым ливнем, сколько было сил,
Не думая, какая к черту точность.
Пусть кто-то скажет, заповедь забыл,
Но у войны сейчас свои уроки.
Я в ней солдатом Родины служил,
Просчеты в ней коварны и жестоки.
Когда рука ложится на приклад,
А палец на курке дрожит немного.
Стреляй, пусть пули только упредят,
И враг бежит, в испуге руки в ноги.