Потянуло, потянуло
средь веселья и разгула
отголосками и гулом
плача вдовьего.
Это жизнь их обманула,
отвернулась, не взглянула,
что из дула вдруг дохнула
смерть на воина.
Как над пропастью карнизы,
в горы звали их девизы -
чьи-то тупость и капризы,
и подрядчики.
Не пришли и не вернулись.
целлофаном обернулись,
лишь под цинком разогнулись
наши мальчики.
А в песках, где солнце жгуче,
и в горах на стылых кручах,
как шакалы, морды сучьи,
вороньем душман.
Пулеметы - пчелы в сотах -
своим жалом метят роты,
и не спрашивая “кто ты”, -
не трава - дурман.
В клочья мины рвут колеса,
разгулялись смерти косы,
как волною бьет на плесах
Лета - жизнь-река.
И волною как прибило,
тех скосило, тех убило,
и заносит души илом
время на века.
Потянуло, потянуло
от Герата и Кабула
отголосками и гулом
плача вдовьего.
От Кундуза, Файзабада,
от Газни, Джелалабада,
от Гардеза и Шинбанда,-
только боль его.
В нем букет «Тюльпанов черных»
с грузом «двести» заключенным,
как затмением морозным,
близким рвет сердца.
По Союзу ноты смерти
в Реквием ложатся вестью -
незапятнанными честью,
долгом – о бойцах.
Потянуло, потянуло
средь веселья и разгула
отголосками и гулом
плача вдовьего.
Это жизнь их обманула,
отвернулась, не взглянула,
что из дула вдруг дохнула
смерть на воина.
Как над пропастью карнизы,
в горы звали их девизы -
чьи-то тупость и капризы,
и подрядчики.
Не пришли и не вернулись.
целлофаном обернулись,
лишь под цинком разогнулись
наши мальчики.
Помочь сайту
Поздравления
