В томленьях грусти безнадежной,(с)
смирившись с мыслью о разлуке,
- какой же был я близорукий,
- иль хуже, - как медведь таёжный,
шатун в любви и пленник в скуке…
Но всё ж, еще, - небезнадёжный.
Мои старания и шутки,
воспринимала ты с угрозой,
по вкусу с горькою мимозой,
мне возвращала прибаутки…
И наслаждалась томной прозой,
считая горькие минутки…
За что? Скажи мне эти муки!
Испиты с чаши все ль, страданья?
Как долго там еще блужданья,
- возьми судьба нас на поруки,
- мою любовь, как в оправданье,
с биеньем сердца в нежном стуке.
В томленьях грусти безнадежной,(с)
смирившись с мыслью о разлуке,
- какой же был я близорукий,
- иль хуже, - как медведь таёжный,
шатун в любви и пленник в скуке…
Но всё ж, еще, - небезнадёжный.
Мои старания и шутки,
воспринимала ты с угрозой,
по вкусу с горькою мимозой,
мне возвращала прибаутки…
И наслаждалась томной дозой,
считая горькие минутки…
За что? Скажи мне эти муки!
Испиты с чаши все ль, страданья?
Как долго там еще блужданья,
- возьми судьба нас на поруки,
- мою любовь, как в оправданье,
с биеньем сердца в нежном стуке.