О чувствах простого смертного, дремлющих в глубине души священника.
Цена жертвы измеряется страданием.
Лишенными сна ночами
Тернистый твой путь проложен.
Надежды стали свечами
Усталым светить прохожим.
Зачем же в потемки кельи
Под вечер тоска крадется?
Томительным искушеньем
Иль бредом она зовется?
Невольно боясь ответа,
Ты стал вопрошать святыни,
Но в отзвуке медном где-то
Молитвы твои застыли:
Так ясно сквозь дым кадильный
Сквозила весна, и словно
Под натиском трав бессильно
Крошились плиты часовни!
Дохнула ночная свежесть…
Безлюдно. Куда заманят
Чарующей негой – Нежность,
Объятья - бездной желаний?
Иного пути не зная,
Ты скорбно проходишь мимо.
Видение исчезает,
А Время – неумолимо.
В суровой святой неволе
Чужие врачуешь раны,
Скрывая таинство боли
Во мраке своей сутаны.
Но будет Любовь земная –
Лазурно-синяя птица –
Вдали, запретов не зная,
Вторым твоим сердцем биться.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0439622 выдан для произведения:
Цена жертвы измеряется страданием.
Лишенными сна ночами
Тернистый твой путь проложен.
Надежды стали свечами
Усталым светить прохожим.
Зачем же в потемки кельи
Под вечер тоска крадется?
Томительным искушеньем
Иль бредом она зовется?
Невольно боясь ответа,
Ты стал вопрошать святыни,
Но в отзвуке медном где-то
Молитвы твои застыли:
Так ясно сквозь дым кадильный
Сквозила весна, и словно
Под натиском трав бессильно
Крошились плиты часовни!
Дохнула ночная свежесть…
Безлюдно. Куда заманят
Чарующей негой – Нежность,
Объятья - бездной желаний?
Иного пути не зная,
Ты скорбно проходишь мимо.
Видение исчезает,
А Время – неумолимо.
В суровой святой неволе
Чужие врачуешь раны,
Скрывая таинство боли
Во мраке своей сутаны.
Но будет Любовь земная –
Лазурно-синяя птица –
Вдали, запретов не зная,
Вторым твоим сердцем биться.