Дремучим лесом я бродил когда-то,
Дышала ночь, за мною наблюдая,
А я все шел и шел вперед, не зная,
Куда же заведет меня упрямство.
Все гуще становилася чащоба,
Руками цепко за меня хватаясь,
И где-то выпь младенцем заливалась,
И огоньки болотные мерцали.
Вдруг что-то вспыхнуло, как огненное солнце,
И темный лес лучами озарило,
И сразу тихо стало,и увидел
Я пред собой волшебную картину.
Прекрасные диковинные птицы
Друг к другу прислонились головами,
А лес переливался и искрился
Под исходившими от птиц лучами.
Я замер, пораженный красотою
Двух спящих птиц, спокойных и великих,
И сразу благодеянье замыслил-
Одну из птиц навеки осчастливить,
Чтоб при дворце жила в огромной клетке
Из золота, стекла и бриллиантов,
Чтоб было все там для ее забавы-
Ручьи, деревья, ягоды и травы,
И чтоб гостей из дальних стран заморских
Смотреть водили эдакое диво.
Решив так, я подкрался к ним поближе,
Схватил за крылья ту, что покрупнее
И в свой ягдташ охотничий упрятал.
И сразу ночь все жадно поглотила,
Исчезло то волшебное сиянье,
И страшный крик прорезал ночь кинжалом,
Такой, что кровь похолодела в жилах.
Я бросился бежать из той чащобы,
А сзади билась та, вторая птица,
Теряя силы, криком исходила,
Как будто сердце у нее отняли.
И застонало великаном небо,
И голос вдруг раздался надо мною:
"Когда река сливается с рекою-
Уже не разделить опять их воды,
Коль двое любят- это уж не двое,
слились они, как реки в половодье.
У них теперь единственное сердце,
И если разлучить сейчас влюбленных,
То, значит, сердце разорвать надвое ".
Но я не слушал, лишь быстрее мчался,
И ветви больно по лицу хлестали,
Вот, наконец, достиг опушки леса
И здесь передохнуть остановился.
Услышал крик последний, приглушенный,
И сразу все вокруг меня затихло.
На небе снова звезды появились,
В лесу деревья тихо шелестели,
Спокойно месяц на небо уселся
И озарил все бледным мертвым светом.
Но в душу вдруг закралася тревога.
С предчувствием открыл ягдташ шелковый
И там увидел страшную картину:
Растерзана лежала чудо-птица
Неведомою силою огромной,
И не было у птицы больше сердца-
В груди зияла рана пустотою,
А клюв в крови и перьях был, как будто
Тем клювом птица грудь себе пробила.
И жутко было видеть под луною
На светлых перьях пятна алой крови.
С тех пор прошло сто лет,
а, может, больше,
И вот я сам плыву в железной клетке
В далекий и холодный край заморский
Смотреть дворцы среди воды и замки
И предаваться всяким развлеченьям.
И быть мне радым надобно, наверное,
Но я хожу мрачней тяжелой тучи
И сердце гложет тайная кручина
По той, кто мне дороже всех на свете,
По той, чьи очи глубоки, как море,
И чья любовь огромна, будто солнце,
Чьи руки, будто шелковые травы,
Ласкать умеют мужа нежно-нежно,
В чьи волосы я прятался когда-то
И там никто не мог меня увидеть,
И губы в предвкушеньи поцелуя
Меня искали в волосах тех жадно.
Сейчас моя дивчина горько плачет,
С мольбою простирает к небу руки
И бьется, как в лесу когда-то птица,
Лишенная жестокой волей друга.
А я, как будто, с ней оставил сердце.
С тоской смотрю в пылающее море,
Лучами подожженное заката,
Как будто в том огне могу увидеть
Ее лицо, любимое до боли.
Но в пламени лишь изредка мелькает
Неясной тенью призрак мертвой птицы.
И голос слышу, тихий, но могучий,
Как будто море говорит со мною:
"Когда река сливается с рекою-
Уже не разделить опять их воды,
Коль двое любят- это уж не двое,
Слились они, как реки в половодье.
У них теперь единственное сердце,
И если разлучить сейчас влюбленных,
То, значит, сердце разорвать надвое "
Помочь сайту
Поздравления
