Помочь сайту
Поздравления
Приложение 1 Колыбельные, что пела мне мать
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Все тексты в оригинальной трактовке моей матери.
Колыбельная
Музыка Бернхарда Флиса
Слова Фридриха Вильгельма Готтера
Перевод Софии Свириденко
Schlafe, mein Prinzchen, schlaf ein!
Es ruh'n Schаеfchen und Vоеgelein.
Garten und Wiese verstummt,
Auch nicht ein Bienchen mehr summt.
Luna mit silbernem Schein
Gucket zum Fenster herein.
Schlafe beim silbernem Schein,
Schlafe, mein Prinzchen, schlaf ein,
Schlaf ein, schlaf ein!
Аlles im Schlosse schon liegt
Alles in Schlummer gewiegt;
Reget kein Mаеuschen sich mehr
Keller und Kueche sind leer
Nur in der Zofe Gemach
Toenet ein schmachtendes Ach
Was fuer ein Ach mag dies sein?
Schlafe, mein Prinzchen, schlaf ein
Schlaf ein, schlaf ein.
Wer ist beglueckter als Du?
Nichts als Vergnuegen und Ruh.
Spielwerk und Zucker vollauf,
Und noch Karossen im Lauf.
Alles besorgt und bereit,
Dass nur mein Prinzchen nicht schreit.
Was wird das kuenftig noch sein?
Schlafe mein Prinzchen, schlaf ein.
Schlaf ein, schlaf ein.
Спи, моя радость, усни!
В доме погасли огни;
Птички затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду,
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит…
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!
Усни, усни!
В доме все стихло давно,
В погребе, в кухне темно,
Дверь ни одна не скрипит,
Мышка за печкою спит.
Кто-то вздохнул за стеной –
Что нам за дело, родной?
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!
Усни, усни!
Сладко мой птенчик живет:
Нет ни тревог, ни забот;
Вдоволь игрушек, сластей,
Вдоволь веселых затей.
Все-то добыть поспешишь,
Только б не плакал малыш!
Пусть бы так было все дни!
Спи, моя радость, усни!
Усни, усни!
В 1825 году вдова Моцарта Констанция послала эту колыбельную издателю сочинений Моцарта, заметив: «Сочинение премилое, по всем признакам моцартовское, непосредственное, изобретательное». Три года спустя колыбельная была напечатана в приложении к биографии Моцарта, которую Констанция написала вместе со своим вторым мужем Георгом фон Ниссеном. С этого времени «колыбельная» включалась в собрания его сочинений, а в качестве автора текста указывался немецкий поэт Матиас Клаудиус (1740—1815).
Однако сестра Моцарта Наннерль не подтвердила версию об авторстве брата, да и сама Констанция в конце концов в этом засомневалась. Находились музыковеды, утверждавшие, что музыка колыбельной уж слишком она проста и незатейлива; даже самые простые песни Моцарта устроены сложнее.
А на исходе XIX в. немецкий музыковед Макс Фридлендер установил, что музыку колыбельной написал и издал в 1796 г. Бернхард Флис, берлинский врач и композитор-любитель. О Флисе известно лишь, что родился он около 1770 г. в семье еврейских коммерсантов, крестился в 1798 г., а 18 марта 1791 г. организовал в Берлине благотворительный концерт памяти Моцарта. Слова же колыбельной принадлежат Фридриху Вильгельму Готтеру (1746-1797). Они взяты из его пьесы «Эсфирь», поставленной в Лейпциге в 1795 г. Эта пьеса была переложением на современный лад библейской Книги Эсфирь, а колыбельную исполнял хор служанок Эсфири. Заметим, что в оригинале песня начинается словами «Спи, мой царевич», а заканчивается: «Спи, мой царевич, усни». Во французском переводе: «Спи, мой маленький принц». Не отсюда ли появился «Маленький принц» Антуана Сент-Экзюпери?
В гитлеровской Германии вернулись к Моцарту. Музыковед Герберт Геригк, издатель журнала нацистской партии «Музыка на войне», в апрельско-майском номере своего журнала за 1944 г. заявил, что версия об авторстве Флиса - не что иное как «чудовищная фальсификация», понадобившаяся «еврею Максу Фридлендеру», чтобы отнять у арийцев авторство колыбельной.
Не так давно обнаружился еще один претендент на авторство - немецкий композитор Йоханн Фляйшман, умерший в 1798 г. в возрасте 32 лет. Фляйшман аранжировал несколько опер Моцарта для духовых инструментов, а в 1796 г. издал музыку к колыбельной Готтера, начало которой почти совпадает с музыкой Флиса.
Русский перевод колыбельной появился очень поздно - в 1924 г. Он принадлежал Софии Свириденко (родилась в 1882 г., год смерти неизвестен). В первой публикации колыбельная начиналась строкой «Спи, мой царевич, усни» — точно по немецкому тексту, — а строка «Спи, моя радость, усни» трижды повторена в заключении. Во втором издании перевода (1925) колыбельная начиналась словами «Спи, мой любимый, усни». Но очень скоро она стала исполняться с первой строкой «Спи, моя радость, усни» — по-видимому, без всякого участия переводчицы.
В 1932 г. появился еще один перевод - Всеволода Рождественского: «Спи, мой сынок, без забот», (...) / Спи мой сынок дорогой» - нвне забытый.
Перевод Свириденко близок к оригиналу. Но самая известная строка — «Спи, моя радость, усни» — взята из «Колыбельной песни» Константина Бальмонта, опубликованной в его сборнике «Под северным небом» (1894).
Липы душистой цветы распускаются...
Спи, моя радость, усни!
Ночь нас окутает ласковым сумраком,
В небе далеком зажгутся огни,
Ветер о чем-то зашепчет таинственно,
И позабудем мы прошлые дни,
И позабудем мы муку грядущую...
Спи, моя радость, усни!
(...)
О, моя ласточка, о, моя деточка,
В мире холодном с тобой мы одни,
Радость и горе разделим мы поровну,
Крепче к надежному сердцу прильни,
Мы не изменимся, мы не расстанемся,
Будем мы вместе и ночи и дни.
Вместе с тобою навек успокоимся...
Спи, моя радость, усни!
И еще…
Спи, сыночек мой, усни!
Сладкий сон к себе зови:
В няньки я тебе взяла:
Ветра, солнце и орла.
Улетел Орел домой;
Солнце скрылось за горой;
Ветер, после трех ночей,
Мчится к матери своей.
Ветра спрашивает мать:
«Где изволил пропадать?
Или звезды задувал?
Или волны всё гонял?»
«Не гонял я волн морских,
Звезд не трогал золотых;
Я Володеньку качал,
Сладки песни напевал!
Сиреневый туман
Сиреневый туман над нами проплывает.
Над тамбуром горит полночная звезда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда.
Ты смотришь мне в глаза и руку пожимаешь -
Уеду я на год, а может быть, на два.
А может навсегда ты друга потеряешь?
Еще один звонок - не будет здесь меня..
Последнее прости с любимых губ слетает.
В глазах твоих больших тревога и печаль
Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала,
И поезд улетит в сиреневую даль.
Сиреневый туман над нами проплывает.
Над тамбуром горит полночная звезда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда.
В далекий край товарищ улетает
В далекий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает:
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд.
Любимый город в синей дымке тает:
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд.
Пройдет товарищ все огни и воды,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
Когда ж домой товарищ мой вернется,
За ним родные ветры прилетят.
Любимый город другу улыбнется:
Знакомый дом, зеленый сад, веселый взгляд.
Любимый город другу улыбнется:
Знакомый дом, зеленый сад, веселый взгляд.
Случайный вальс
Ночь коротка
Спят облака
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука
После тревог
Спит городок
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок
Хоть я с вами совсем не знаком
И далеко отсюда мой дом
Я как будто бы снова
Возле дома родного...
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем
Так скажите хоть слово
Сам не знаю о чем
Будем дружить
Петь и кружить
Танцевать я совсем разучился
И прошу вас меня извинить
Утро зовет
Снова в поход
Покидая ваш маленький город
Я пройду мимо ваших ворот
Хоть я с вами совсем не знаком
И далеко отсюда мой дом
Я как будто бы снова
Возле дома родного...
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем
Так скажите хоть слово
Сам не знаю о чем
Песенка фронтового шофера
Через реки, горы и долины,
Сквозь пургу, огонь и чёрный дым,
Мы вели машины, объезжая мины,
По путям-дорогам фронтовым.
Припев:
Эх, путь-дорожка фронтовая,
Не страшна нам бомбёжка любая,
А умирать нам рановато,
Есть у нас ещё дома дела.
Путь для нас к Берлину, между прочим,
Был, друзья, не лёгок и не скор,
Шли мы дни и ночи, трудно было очень,
Может быть отдельным
Штатским лицам
Эта песня малость невдомёк
Мы ж не позабудем
Где мы жить не будем,
Фронтовых изъезженных дорог.
Песенка военных корреспондентов
От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.
Без глотка, товарищ,
Песню не заваришь,
Так давай по маленькой нальем.
Выпьем за писавших,
Выпьем за снимавших,
Выпьем за шагавших под огнем!
Выпить нам есть повод —
За военный провод,
За У-2, за Эмку, за успех.
Как пешком шагали,
Как плечом толкали,
Как мы поспевали раньше всех.
От ветров и стужи
Петь мы стали хуже.,
Но мы скажем тем, кто упрекнет:
«С наше покочуйте,
С наше поночуйте,
С наше повоюйте хоть бы год!»
Там, где мы бывали,
Нам танков не давали —
Но мы не терялись никогда.
На пикапе драном
И с одним наганом
Первыми врывались в города.
Выпьем за Победу,
За свою газету.
А не доживем, мой дорогой,
Кто-нибудь услышит,
Кто-нибудь напишет,
Кто-нибудь вспомянет нас с тобой!
Электричество
Нам электричество пахать и сеять будет,
Нам электричество злую тьму разбудит.
Нам электричество во всем заменит труд,
Нажал на кнопку – чик-чирик! – все будет тут как тут.
Не будем мы любить, не будем увлекаться.
Любовь – ведь это ж труд, зачем же зря стараться.
Нажал на кнопку – чик – и с девушкой танцуй,
Тебя встречает мощный (в два киловатта) электропоцелуй.
Не будет бриться мы – мы так омолодимся,
Не будет пап и мам – мы так будем родиться,
Не будет акушеров, не будет докторов.
Нажал на кнопку – чик-чирик! – и человек готов.
Заходишь ты в пивную, там все на электричестве,
Закуску и вино – дают в любом количестве.
Нажал на кнопку – чик – сосиски с колбасой.
Нажал на кнопку – чик-чирик! – и ты уже косой.
Нажал на кнопку чик – и ты уж в отделении,
Нажал на кнопку чик – поешь от умиления,
Нажал на кнопку чик – и ты идешь домой
Жена тебя встречает электрокочергой.
И будем мыться мы тогда в электробане,
И будем мы летать тогда в электроплане,
И будем мы летать на Марс и на Луну
И этим мы прославим навек свою страну.
Песенка про барабанщика
Девушка в платье из ситца
Каждую ночку мне снится.
Не разрешает мама твоя
Мне на тебе жениться...
Знаю, за что твоя мама
Так меня ненавидит.
По телевизору каждый день
Она меня в оркестре видит...
Мне говорит твоя мама:
"Как тебе только не стыдно!
Весь твой оркестр сидит внизу,
Тебя одного только видно!
Был бы ты лучше токарь...токарь,
Или какой-нибудь банщик…банщик
Или, хотя бы, милиционер,
Но только НЕ БАРАБАНЩИК!"
Девушка в платье из ситца
Ночью мне больше не снится.
И хоть разрешила мама твоя,
Но я передумал женится.
Смерть футболиста
Вчера, друзья, в сраженье бравом,
Карьера кончилась моя:
На футболматче с Наркомздравом
Сам лучший бек, сам лучший бек побил меня.
Теперь, товарищи, прощайте
Недолго мне осталось жить…
Навеки буду я в офсайде.
Позвольте мне, позвольте мне вас попросить.
Когда умру – похороните
На стадионе вы меня
И спортячейку попросите
Из списков вычеркнуть немедленно меня...
Не нужно мне поповской банды,
Не нужно роты мне солдат.
Пускай футбольные команды
За гробом с песнею идут как на парад.
Ногами в аут положите,
А головою в самый гол.
И на могиле напишите:
«Покойный здесь, покойный здесь, играл в футбол».
Из глины памятник слепите,
Зовите Ваську маляра,
Пусть нарисует он картину
«Моя последняя, футбольная игра».
Трусы и майку заложите,
На деньги купите вина
И футболистов напоите,
Что б вечно помнила, что б помнила меня.
Когда всё это совершится,
Я вам за это отплачу,
На парашюте с того света
Бочонок водочки с селёдочкой спущу!
И по приказу ГорДинамо,
Когда закончится игра
Во славу мне кричите Браво!
Физкульт Ура! Физкульт Ура! Физкульт Ура!
Застольная
Колумб Америку открыл,
Страну ненужную – чужую.
Дурак – он лучше бы открыл
На нашей улице пивную.
Припев:
Так наливай, брат, наливай,
И всё до капли выпивай,
Вино, Вино, Вино, Вино, -
Оно на радость нам дано.
По рюмочке, по маленькой,
Налей, налей, налей,
По рюмочке, по маленькой,
Чем поят лошадей.
Вино, Вино, Вино, Вино, -
Оно на радость нам дано.
Коперник целый век трудился,
Чтоб доказать Земли вращенье.
Дурак, он лучше бы напился,
И в этом не было сомненья.
Чарльз Дарвин тоже всё трудился,
Чтоб доказать разомноженье.
Дурак, он лучше бы женился,
И в том бы не было сомненья.
Капитан
Жил отважный капитан,
Он объездил много стран
И не раз он переплыл океан.
Раз пятнадцать он тонул,
Погибал среди акул
Но ни разу даже глазом не моргнул.
И в беде, и в бою
Напевал он всюду песенку свою:
Капитан, капитан, улыбнитесь,
Ведь улыбка – это флаг корабля,
Капитан, капитан, подтянитесь,
Только смелым покоряются моря.
Но однажды капитан
Был в одной из дальних стран
И влюбился как простой мальчуган
Раз пятнадцать он краснел,
Заикался и бледнел,
Но ни разу объясниться не посмел.
Он краснел, он бледнел,
Но никто ему по-дружески не спел:
Глобус
Я не знаю, где встретиться
Нам придется с тобой.
Глобус крутится вертится,
Словно шар голубой.
И мелькают города и страны,
Параллели и меридианы.
Но таких нигде пунктиров нету
По которым нам бродить по свету.
Знаю есть неизвестная широта из широт,
Где нас дружба чудесная непременно сведет.
И узнаем мы тогда, что смело
Каждый брался за любое дело.
И места, в которых мы бывали,
Люди в картах мира отмечали.
Калина красная
Калина красная, калина вызрела…
Я у залеточки характер вызнала.
Характер вызнала, характер - ой какой!
Я не уважила, а он пошел с другой.
А он пошел с другой, а я не спорила, -
Так значит, он хорош, а я не стоила!..
А я пошла с другим, ему не верится:
Он подошел ко мне удостовериться.
Удостовериться, но не добился слов.
А я одно твержу: ты потерял любовь!
Ты потерял любовь, она, найденная, –
Другому мальчику переведенная!
Калина красная, калина вызрела…
Я у залеточки характер вызнала.
Ты потерял любовь, и я уверенно
Другому мальчику удостоверена!
Темная ночь
Тёмная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В тёмную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.
Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться теперь[1] губами!
Тёмная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная, чёрная степь пролегла между нами.
Верю в тебя, в дорогую подругу мою,
Эта вера от пули меня тёмной ночью хранила…
Радостно мне, я спокоен в ужасном бою,
Знаю встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось.
Смерть не страшна, с ней встречались не раз мы в степи.
Вот и теперь надо мною она кружится.
Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю: со мной ничего не случится!
От зари до зари
От зари до зари, как зажгут фонари
Все студенты по улицам шатают
Они горькую пьют, они песни поют,
И еще кое-чем занимаются
Припев:
Через тумбу-тумбу раз
Через тумбу-тумбу два
Через тумбу три-четыре
Спотыкаются
А Владимир-святой с колокольни златой
На студентов глядит, улыбается.:
Он и сам бы не прочь погулять с ними ночь,
Но на старости лет не решается
:
Но соблазн был велик, и решился старик:
С колокольни своей он спускается
Он и горькую пьет, он и песни поет,
И еще кое-чем занимается
А святой Гавриил Богу в Рай доносил,
Что Владимир-святой развращается:
Он и горькую пьет, он и песни поет
И еще кое-чем занимается.
В небесах был совет, и решил райсовет,
Что Владимир из святц исключается,
Раз он горькую пьет, раз он песни поет,
И еще кое-чем занимается
В кабаке был совет, и решил комитет,
Что Володька студентом становится,
Коль он горькую пьет, коль он песни поет,
И еще кое-чем занимается.
| Владимир Проскуров # 31 марта 2013 в 20:38 0 | ||
|
