"Я вздрогнул до самых кустикул,
как рубленый тополь, могуч"
Палад.

Экспромто.
***

Бездремно я лежал – калачик в трюме,
А пароход естествовал с волной.
Он, погружен тоской, застыл в угрюме,
А я – на дне авоськи сетевой.

Я думал, огорченьем запорошен:
Ну почему не палуба, а трюм?
Ну почему я здесь, такой хороший,
Примерил деревяновый костюм?

А небце ярко звездово блестело,
Там, где-то там провиснув над бортом.
А посередке лунь окаменела,
Свернув на бок лица открытым ртом.

И чувствами рассеянные мысли
Сбивались мотыльками об огонь.
Я, прошерстив баяновые выси,
Стучал по клаве, распластав ладонь.

Мурашечно дрожал от невезений:
Ну почему все так? Опять вверх дном?
Судьба в соитии хитросплетений
Рожает то бардак мне, то дурдом!

Я думал, дробно мыслью огрошен,
Заканчивая текст на точке ру:
Но почему же я – такой хороший,
Такой живой – и все таки умру?!

А пароход качался запотело,
Тревожась в океановой борьбе.
Я, растянув на дне худое тело,
В последний миг подумал о тебе.