А память вероломная вернула
день,
Когда в огонь кленового
костра,
Что раздували в исступление
ветра,
Спустилась ночь, разбрасывая
тень.
И загасив костёр, довольная
она
Вдруг тайну разгадала в
блеске глаз.
Луна, что осветила краешком
атлас
Небес, смутилась: в чём её
вина?
Любовь, как ураган! Смела и
вознесла!
И вновь - в костёр неистовых
страстей,
Я верила: нет ничего любви святей!
И холила дар божий, как
могла.
А ты предал и страстную
любовь, и клён,
Что нам давал приют в тени
ветвистых рук,
Храня чужую тайну, словно
верный друг.
И был твоим коварством изумлён.
Не напишу тебе письмо. И ты
не жди.
Ведь умерла любовь, и голос
отзвенел.
Любимый клён засох и почернел.
И не спасли осенние дожди.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0215801 выдан для произведения:
А память вероломная вернула
день,
Когда в огонь кленового
костра,
Что раздували в исступление
ветра,
Спустилась ночь, разбрасывая
тень.
И загасив костёр, довольная
она
Вдруг тайну разгадала в
блеске глаз.
Луна, что осветила краешком
атлас
Небес, смутилась: в чём её
вина?
Любовь, как ураган! Смела и
вознесла!
И вновь - в костёр неистовых
страстей,
Я верила: нет ничего любви святей!
И холила дар божий, как
могла.
А ты предал и страстную
любовь, и клён,
Что нам давал приют в тени
ветвистых рук,
Храня чужую тайну, словно
верный друг.
И был твоим коварством изумлён.
Не напишу тебе письмо. И ты
не жди.
Ведь умерла любовь, и голос
отзвенел.
Любимый клён засох и почернел.
И не спасли осенние дожди.