Май шумит зеленою листвою,
многоцветием садов и трав.
Только в городе я этом волком вою,
разливаю свой звериный нрав.
Я бужу инстинкты поневоле,
коль уже разбужен наяву.
Я хочу бежать в широком поле
в глаз твоих объятья, синеву.
Голос мой охрип от завываний,
непонятно щелканье клыков.
Но с луною все мои свиданья,
и следы от каменных оков.
Как дворовый пес, повязан цепью,
разве, что пока еще не бьют.
Только, может, стану чьей-то целью,
или сдан в зверинец, иль приют.
В моем логове мне стало тесно,
как узнал я ласки твоих рук.
Слов твоих звучанье лестно,
растворяюсь в муках от разлук.
Свою шкуру нитями прозренья
я латаю. Только уж стара.
У тебя прошу за все прощенье -
улетает зрелости пора.
Еще морда в радостном оскале,
еще сердце бьется, как прибой.
Но сомненья крепче бранной стали,
и бессонница - мой вечный бой.
Оборотня б сбросить мне личину,
шкуру сжечь на медленном огне...
Ты, любовь последняя, - причина? -
Так скажи об этом прямо мне.
|