Я всю ночь просидел на уступе скалы, И знакомый мне ропот я слышал у ног: То Эгейское море катило валы И плескало на рыхлый песок. Там, доверясь пустыне, я громко читал Заунывные песни отчизны моей, Говорил я народу, не видя людей, И далёко по взморью мой голос звучал. Над пучиною, в лоне глубоких небес, Почивал громовержец Зевес… Все по-прежнему! — вера была не нова… И я громко богов уличал; но едва Я замолк, — наяву увидал чудный сон. В лунный блеск из воды поднялась голова И другая, и третья, и следом за ней, На поверхности ровно-бегущих зыбей, И вдали, и вблизи, целый рой Их возник из пучины морской. То все были Наяды. В серебряной мгле Рисовались их очерки; тихо оне Колыхались и плыли, как пена, к земле, И нагие мерцали при полной луне… И луны отраженье колебля, залив Тихо к отмели нес их, журча как поток, И к отлогому берегу, молча, приплыв, Нимфы моря локтями на влажный песок Оперлись и поникли… Я долго не мог Ни понять, ни расслушать их. Вдруг Сладкогласная речь поразила мой слух: «Это он! земнородный титан Прометей, «Что похитил огонь у небес! — это он, «Одаривший душою людей! «Не его ли мы слышали стон? «Тише, сестры! — быть может, опять «Мы услышим страдальческий голос его, «Научающий мыслить, страдать «И любить, не боясь никого!» В этот миг над заливом свинцовой горой Поднялася громада-волна. Страшный гул Сонный воздух потряс, и из пены морской, Закачавшись, трезубец мелькнул. Кверху — брызнул фонтан, книзу — прянул каскад, Захрапели подводные кони… Я мог Только видеть сквозь брызги зубчатый венок Седовласого бога — владыки Наяд; Но не видел лица его. Сильной рукой Он вожжами хлестнул, и сердито-глухой Раздался его голос: «Вот я вас! назад!» Наяву ли, — не знаю, быть может, во сне, Все мгновенно исчезло — и он, и оне. Только плачущий вал По песку прокатился до каменных скал, Только я просидел до румяных лучей… Поднимались ночные пары; чуть дышал Побледневший залив, и я чутко молчал, И молчало все… Бледные нимфы морей, Не титан я, бессмертного мира творец. Обманули вас песни отчизны моей! Испугал вас ревнивый отец!
|