Это просто поразительный стих. Эти слова... слова... Эээ... Это должно быть в избранном, для начала, а дальше... Дальше - больше:
Я слишком разною бываю,-
Сто масок людям напоказ.
Но сердца правду открываю
Лишь для твоих прекрасных глаз.
Начинается оно вот этим противопоставлением. Неискренность противопоставляется искренности. Искренность просто обезоруживает, обезоруживает вот это "..лишь для твоих прекрасных глаз". И как - то вы это так открыто, так честно говорите, что аж дух захватывает!
И как царица, я жестока,
И я со всеми такова!
Но лишь с тобой не одинока,
А в спорах наших не права!
Если подумать, то жестокость не может быть противопоставлена не - одиночеству. Но... Но как тут это сказано! Здесь жестокость приравнивается к прямолинейности. И еще вбирает в себя значение "жестокость по отношению к самой себе"; Что ЛГ не будет заискивать перед кем - то ради теплоты и заботы, она предпочтет заискиванию лед одиночества, Антарктиду, айсберги, да если угодно - космос, но только не заискивать, не унижаться, вобще-привобще. Лучше быть одной. А споры... ЛГ спорит ради того, чтобы установить свою точку зрения, чтобы ПОБЕДИТЬ в споре, чтобы показать всем истину. И она готова быть отвергнутой всем миром, как Джордано сгореть на костре за истину, только не принять поражение, не согласиться с тем, что истину отвергли. Но не в случае с Ним. Он для Неё важнее даже Космической Истины, ради Него она согласится даже с тем, что земля - квадратная. Да хоть... Хоть параллелограмообразная. Он, Его внутренний мир, Ей важнее Даже Её истины и даже важнее самой объективной в мире истины.
Пусть я – несносная девица!
Пускай меня ругают « в прах».
Мне не забрать все эти лица,
Лишь ты со мной на небесах.
А это... Это вобще.. Я тут вспомнил как Маргарита крушит дом критика. Вот эта атмосфера протеста против всего мира похожа на Маргариту, да и на Булгакова тоже... Сколько там на него негативных рецензий было... Кажется, около 300... Триста негативных рецензий и он пишет. С ума сойти. Здесь что - то похожее по эмоциям.
И конечно же лица. Ей не забрать эти лица, восхищающиеся ей и заискивающие, и льстящие, чтобы она их все-таки "взяла"!
Я так легко иду по душам,
Но нет интриги в их судьбе.
Хочу твоё лишь сердце слушать,
Мечтать и бредить о тебе.
Легко - ЛГ не видит в них ничего. Они ей не нужны. Они для нее НИЧТО. Даже ни малость, а просто такое циничное НИЧТО. Так легко идет по душам...
Безбожна, ветрена, надменна,
Но этот нрав был выбран мной!
Я в своих силах неизменна,-
И ты лишь вызвался на бой.
И снова мы обескураживаемся от предоставляемой нам искренности и наготы признаний ЛГ. Но Он вызвался. И видимо не просто вызвался. А еще и сражался
и ох как сражался. И начало - середина - конец его "войны" находятся лишь в одной строке. Поразительно.
Внутри меня холодный камень
Не бился вовсе, не дышал.
Но вмиг разжёг в крови ты пламя,
И этот камень запылал.
Дышал - запылал, такая рифма, как будто правда нечто гладкое в виде сердца вдруг вспыхнуло огнем, пламенем, который обволочил собой этот камень и согрел его тут же, но не прекратил пылать.
Давно заброшены все маски,
И роль готовится не мне.
Душа разорвана от ласки,
А сердце греется в огне.
Абзац - нечто, сотканное из противоречий, "разорвана от ласки" это звучит дьявольски потрясающе. Будто Ад и Рай совмещаются. А сердце... Оно такое большое, что ему нужно ни какое-нибудь тепло, а самый настоящий ОГОНЬ.
В этом абзаце ЛГ от радости даже растеряла маски, все сто, похоже.
Я до тебя ходила тенью,
Лишь отголоском в мире грёз.
И я жила по праву мненья
От дня ко сну, во мраке слёз.
Ну вот что бы этот стих делал без этого абзаца? Хотя царица жестокая, вольная etc., тут она одним абзацем скромно признается, что она жила во мраке слёз, она. . Просто не могла быть другой.... Да и как можно быть другой, если твое сердце, данное тебе, является большим холодным камнем, которому нужно где - то взять много - много огня, а где? Не у душ без интриги же... Которые и душами - то названы формально. Лишь для галочки наверно, лишь для... Метонимии.. Что мол это просто куклолюди, а никакие ни души.
С тобой я новая страница,
Полна сияньем доброты,
Летаю в небе белой птицей
И шлю приветы с высоты...
Теперь уже нет жестокой царицы. Потому что в Ее сердце Он зажег огонь, зажег Её сердце. Дал ему то, что было нужно дать.
И конечно же, стихотворение оканчивается блестящими строками о том, что, а вдруг Он просто добрый волшебник, который так может зажечь не только Её сердце, а еще и другие. Ей конечно же хочется чтобы Он был только её добрым волшебником, а ни в коем случае чьим - нибудь кроме.
В произведении столько пламени и силы, такая палитра эмоций. Я представляю как трудно такое читать наизусть, это почти что исповедь, такая искренняя и сильная. Она ассоциируется у меня со стихотворением Лермонтова "на смерть поэта...", особенно с первыми строками, столько в них мужества, отваги, крика и даже... Даже боли... Это просто потрясающее стихотворение.