Как были милы и прекрасны
Слова любви в моей строке
И поцелуи были страстны,
Когда с ней шел рука в руке
И с вдохновением поэта
Читал стихи ей до рассвета,
Пока пунцовая заря
На узкой грудке снегиря
Не разливала краски лета
Средь снежной стужи января.
Расстаться было невозможно,
Но отстранившись осторожно,
Прикрыв мне варежкою рот,
Она шептала: «Мама ждет.
Прости, любимый, мне пора».
Тогда я шел с ней вглубь двора
Сквозь створ калитки у ворот.
И было сладко и тревожно,
И нам поверить было сложно,
Что это наш последний год.
И что коварная судьбина
На нашем жизненном пути
Две руки в бок стоит картинно –
Ни обскакать, ни обойти.
Коль приложила она руку
И нам наметила разлуку,
То сладкий мед наивных грез
Сменила горечь тайных слез,
Восторг в стихах сменила скука –
Её по жизни я понес.
Как были милы и прекрасны
В звенящей радостной строке
Слова любви, знать не напрасно
Держал перо в своей руке
И воображением поэта
Дарил в стихах ей краски лета
На алой грудке снегиря
Средь снежной стужи января.
И было сладко и тревожно,
Знать счастье было так возможно!
[Скрыть]Регистрационный номер 0432339 выдан для произведения:
Как были милы и прекрасны
Слова любви в моей строке
И поцелуи были страстны,
Когда с ней шел рука в руке
И с вдохновением поэта
Читал стихи ей до рассвета,
Пока пунцовая заря
На узкой грудке снегиря
Не разливала краски лета
Средь снежной стужи января.
Расстаться было невозможно,
Но отстранившись осторожно,
Прикрыв мне варежкою рот,
Она шептала: «Мама ждет.
Прости, любимый, мне пора».
Тогда я шел с ней вглубь двора
Сквозь створ калитки у ворот.
И было сладко и тревожно,
И нам поверить было сложно,
Что это наш последний год.
И что коварная судьбина
На нашем жизненном пути
Две руки в бок стоит картинно –
Ни обскакать, ни обойти.
Коль приложила она руку
И нам наметила разлуку,
То сладкий мед наивных грез
Сменила горечь тайных слез,
Восторг в стихах сменила скука –
Её по жизни я понес.
Как были милы и прекрасны
В звенящей радостной строке
Слова любви, знать не напрасно
Держал перо в своей руке
И воображением поэта
Дарил в стихах ей краски лета
На алой грудке снегиря
Средь снежной стужи января.
И было сладко и тревожно,
Знать счастье было так возможно!