Огрызок терпения, без колебания, съеден;
Не верит в свои же приметы не глупый
народ.
Мечтаем свирепой зимой об умеренном лете,
А летом всё с точностью
будет до наоборот.
Как прежде, мы ждём, что придёт безымянный
кондитер,
И сливочным кремом намажет земные коржи...
В окно постучит, но
исчезнет, услышав "войдите!",
И вот уже он на соседнем дворе
ворожит:
Порхают махровые хлопья в изящном гавоте,
Слипаясь, на крыше
прессуют лилейный желвак,
И свет фонаря отражает луна-катафотик,
А холод
собачий раздобрился на кружева.
А в жаркие месяцы будем дышать
креозотом,
И прятаться в тёмные норы от солнечных ванн...
И снова
синоптики выведут крайним кого-то,
Кто в точной науке ошибочно был
продумАн.
Когда ж, наконец, херувимы соломку подстелят?
Ведь мы же не
лезем с камнями в чужой огород...
В гидрозовом кляре тоскуем о лютых
метелях,
Зимою всё с точностью будет до наоборот.
[Скрыть]Регистрационный номер 0153383 выдан для произведения:
Огрызок терпения, без колебания, съеден;
Не верит в свои же приметы не глупый
народ.
Мечтаем свирепой зимой об умеренном лете,
А летом всё с точностью
будет до наоборот.
Как прежде, мы ждём, что придёт безымянный
кондитер,
И сливочным кремом намажет земные коржи...
В окно постучит, но
исчезнет, услышав "войдите!",
И вот уже он на соседнем дворе
ворожит:
Порхают махровые хлопья в изящном гавоте,
Слипаясь, на крыше
прессуют лилейный желвак,
И свет фонаря отражает луна-катафотик,
А холод
собачий раздобрился на кружева.
А в жаркие месяцы будем дышать
креозотом,
И прятаться в тёмные норы от солнечных ванн...
И снова
синоптики выведут крайним кого-то,
Кто в точной науке ошибочно был
продумАн.
Когда ж, наконец, херувимы соломку подстелят?
Ведь мы же не
лезем с камнями в чужой огород...
В гидрозовом кляре тоскуем о лютых
метелях,
Зимою всё с точностью будет до наоборот.
Когда ж, наконец, херувимы соломку подстелят? Ведь мы же не лезем с камнями в чужой огород... В гидрозовом кляре тоскуем о лютых метелях, Зимою всё с точностью будет до наоборот.