Так молчалив покой привычных линий...
Так молчалив покой привычных линий,
так легок ход минут, часов и дней.
Так объясним и так понятен иней,
когда простор все выше и синей.
Гадает сад последними листами.
Под каждый шаг мне падает одно:
забудь игру зеленой, шумной стаи,
веселым быть тебе не суждено.
Стволы берез - узор по голубому,
седая связь покоя и земли.
В который раз, теперь уже другому,
несут свои печали журавли.
Цвета цветов и звуков лес веселый,
и струи струн над пляшущим костром
Несет поток, а я, уже спасенный,
рисую след на берегу пустом.
Не отрекусь, не поменяю веры,
а на краю усталого моста
я натяну страхующие нервы
на чистый флаг свободного листа.
За то, что бил свой плот на перекатах,
за то, что знал горячие слова,
в хмельной костер осеннего заката
остывшая клонится голова.
1981 Алма-Ата
Так молчалив покой привычных линий,
так легок ход минут, часов и дней.
Так объясним и так понятен иней,
когда простор все выше и синей.
Гадает сад последними листами.
Под каждый шаг мне падает одно:
забудь игру зеленой, шумной стаи,
веселым быть тебе не суждено.
Стволы берез - узор по голубому,
седая связь покоя и земли.
В который раз, теперь уже другому,
несут свои печали журавли.
Цвета цветов и звуков лес веселый,
и струи струн над пляшущим костром
Несет поток, а я, уже спасенный,
рисую след на берегу пустом.
Не отрекусь, не поменяю веры,
а на краю усталого моста
я натяну страхующие нервы
на чистый флаг свободного листа.
За то, что бил свой плот на перекатах,
за то, что знал горячие слова,
в хмельной костер осеннего заката
остывшая клонится голова.
1981 Алма-Ата
Нет комментариев. Ваш будет первым!