|
драконы
Старуха предупредила её, что бы она ни в коем случае не выходила на поляну. Молодая женщина опустила в траву молодого барашка.
- Жрец неведомых богов!... Я потеряла мужа месяц назад. Мне уже тридцать лет и я хочу сына.
Поляна освещается солнцем, но сухое деревце в её центре накрыто тенью, которую нечем отбрасывать. По ту сторону поляны старый выворотень с узловатыми корнями, напоминающими руку, с угрожающе расставленными пальцами, перед ним маленькая площадка без единой травинки.
Женщина всматривается в чёрную сердцевину ладони, когда ветер, пошевелив кроны деревьев, ниоткуда принёс шёпот:"Оставь принесённое и уходи."
Женщина отвязывает верёвку с шеи барашка и исчезает в зелёных тенях майского леса.
Только после её ухода из-под выворотня показывается долговязая фигура старика, одетого в хламиду цвета его бороды. Он долго смотрит в сторону успокоившихся кустов, и довольная складка появляется у его губ.
Жрец редко появляется у селения, а в него вообще никогда не заходит. Ему достаточно общения с огромным камнем, что на границе человеческих троп.
На западной стороне камня древнее изображение дракона, покрытое чем-то чёрным, похожим на лак. В глубокой древности здесь вершились неведомые современникам обряды и приносились жертвы. Жрец появляется у камня глубокой ночью, когда движение в селении затихло. Луна освещает лакированную поверхность камня, жрец касается его центра кончиком посоха и изображение вспыхивает зелёным мерцающим светом и тут же гаснет. Ничто не напоминает о присутствии у камня кого бы то ни было.
Женщина родила в положенное время, и у выворотня на чистой земляной площадке появляются руны, над которыми стылыми февральскими ночами вьются разноцветные огоньки.
Никому неведомо, чем питается жрец и где зимует. Над заповедным лесом зимой не поднимается дым, а жертвы...жертвы к этой поляне приносят только в крайней нужде. Жрец не примет ничего, кроме живого существа. Жеребёнок, телёнок, или барашек остаются здесь без привязи, и вопрошающий уходит не оглядываясь.
Четыре солнцеворота спустя женщина вновь появляется на краю поляны.
- Жрец! Ты подарил мне прекрасного сына. Ему уже четыре года, но он молчит....И не ходит.
Она снимает верёвочную петлю с шеи козлёнка. Порыв ветра в лицо заставляет слезиться глаза и приносит ответ:
- Жди.
Уже на выходе из заповедного леса женщина видит толпу соплеменников, бегущую от жертвенного камня. Рядом с ним остаётся только маленькая фигурка её четырёхлетнего сына. Он, показывая на камень указательным пальцем, жужжащим голосом произносит долгое слово, в котором сливается конец с началом. - Уходиуходиуходиуходи. Вокруг камня расходятся по земле концентрические круги и он погружается в землю, как в густую, смолистую жидкость.
Кто будет помогать неполной семье, в которой растёт такое? Несколько мальчишек играют в камешки неподалёку от хижины отщепенцев, когда на пороге появляется худенькая фигурка. Один из них, тщательно прицелившись, кидает в неё камнем. Камень, с каким-то деревянным звуком ударившись о голову, падает на землю. Падает и метнувший его....без сознания. На его лбу прямо на глазах вырастает огромная шишка.
- Жрец! Забирай своё отродье!! Пусть я его родила, но он мне не сын!!!
Ветер шелестит листвой. Тишина на поляне, и когда женщина поворачивается, собираясь уходить, к ней приходит шёпот....
- Приводи.
Тропа для идущего первый раз всегда длиннее. Мальчик не испытывает страха, когда козлоногий фавн, выглядывая из за дерева, делает вид, что пытается схватить его за подол длинной рубахи. Он настораживается только тогда, когда из-за холма появляется голова дракона на длинной шее. Изумрудные глаза пытаются поймать его взгляд, и кошачьи зрачки пульсируют, то расширяясь до идеально круглых бездн....то сужаясь до вертикальных полосок.
Тогда он протягивает вперёд руку, и в заповедном лесу звучит слово на языке неведомом этой земле и этому времени. Негромко произнесено слово, но над лесом взлетает целая туча птиц и долго ещё слышен гвалт ворон, которые никак не успокоятся.
Мальчик смело пересекает поляну и усаживается на корень под тенью выворотня.....рядом со жрецом. Ветерок касается разгорячённого детского лица доверием. В тени кустов, стараясь не задевать ветки и не нарушать ватной тишины, проползает серая тень голода. Его время наступит в сумерках, когда по его клыкам засочится кровь добычи.
Маленький народец, в полном равнодушии к его присутствию, развешивает фонарики на сухом дереве в центре поляны. Они зажгутся на восходе луны, и народец, став в их свете видимым, устроит бал в честь его прихода.
Чёткий отпечаток детской ноги на тщательно подметённой площадке. Жрец молча рисует концом посоха руны. Последняя из них обрывается рядом со следом. Следующую можно начертать прямо в центре, но жрецу не дотянуться. А уже начертанные в глазах мальчика оживают, открывая ему мир с зелёным небом. С плывущими по нему медузоидами, мягко касающимися ленточными, смертельными щупальцами земли и поющими друг другу переливчатыми голосами ведомое только им одним. На зеркально-гладких стенах скал отражаются оранжевые облака и сцены возможного будущего.
И драконы, пьющие силу земли, вырывающуюся из расщелин. Плывущие в небесах на перепончатых крыльях и бродящие среди грибов, перемигивающихся друг с другом невероятным языком цветовых вспышек.
Но присутствует что-то ещё. Мягко-вкрадчивое. Попытка вползти в самый центр его естества.
Мальчик вырывает своё сознание из прекрасных видений и встаёт во весь свой рост. Рост ребёнка, родившегося взрослым.
- Носящий чешую!!! Хозяин форм и образов!!! Я буду твоим учеником .Ты всегда будешь к этому стремиться..., но... тебе никогда не получить...Ни моей жизненной силы..., Ни её самой.
В молчании согласия отводит жрец в сторону глаза изумрудного цвета, в которых пульсируют кошачьи зрачки. То расширяясь до идеально круглых бездн,...То сужаясь до вертикальных полосок.
Что и говорить. Взаимоотношения у них были более чем странные. Жрец и ученик. Жрец без каких-либо поблажек на возраст просто давал ключи, и знания обрушивались на ученика во всей своей полноте. В тоже время учитель непрестанно искал лазейку, дающую хоть малейшую возможность проникнуть в душу ученика. Тогда смерть. Смерть разума, сознания и воли.
Как ни странно, это входило в обучение, заставляя всё время быть настороже. В напряжении всей воли и сфокусированности сознания. Знания, текущие к ученику из странных источников, давали силу выдерживать это постоянно растущее напряжение.
Впрочем, были моменты, когда он мог позволить себе слегка расслабиться. Маленький народец его боготворил. Каждый вечер в выемке старого граба, где когда-то росла ветвь, эльфы собирали цветочный нектар, один глоток которого, погружал их молодого господина в глубочайший сон.
Тогда он стелился тенью по ночному лесу и вместе со своей свитой танцевал воздушный танец в лунном луче. Осенью, когда тускнеющие силы земли прятались туда, где их не могли достать заморозки, его поили настоем из черешков умирающих листьев. Тех, что вот-вот готовы оторваться от материнского дерева и проплыть в последнем полёте. Тогда он, начисто забывая о своей человеческой сущности, в серой шкуре голода давил зайцев, загонял оленей, мышковал и, что греха таить,....заглядывал в хлева племени людей, о которых ещё хранил смутные воспоминания.
Впрочем, иногда его касалось и нечто очень материальное и абсолютно чуждое этому миру. Тяжёлый жар земли и некое постоянное присутствие чего-то родственного. Но это сны. Однажды пришла женщина, когда-то породившая его, и к которой будущий жрец не испытывал теперь никаких чувств. Совсем. Она хотела спросить у жреца крупицу удачи. Её изгоняли из селения, обвиняя в рождении оборотня, крадущего зимой скотину. Женщина в ужасе отшатнулась, взглянув в глаза того, кто до сих пор хранился в укромном уголке её сердца.
Прошло время и ученик постиг последнюю руну, открывающую окно в прошлое. То самое, в которое окунулись его глаза при первой встрече с учителем. Именно тогда жрец и исчез, просто растворился в воздухе, и ученик остался один. Носитель многих имён и не имеющий единого. Хранитель леса, властелин сил, образов и тел. Жрец неведомых богов.
Выворотень явно был не на месте и молодой жрец это заметил очень давно. Тогда же он обратил внимание и на то, что эта пятерня скрывает вход в пещеру. Теперь он мог её исследовать. Из неё тянуло горячим воздухом и запахом его зимних снов, тревожащих душу.
Ему не требовалось дневного света, чтобы разглядеть за очередным поворотом чешуйчатую тушу. Огромный дракон спал. Медленно вздымались его бока и опадали с шумом, напоминающим мурлыканье огромного кота. Этот был крайним. Потолок пещеры исчезал во тьме, а из трещины под ногами исходил багровый свет. Кровь земли поила своей силой сидящих вдоль трещины. Тысячи драконов, погружённые в сны, пили из этого источника.
Когда жрец вышел на поверхность, гроза разрывала ночное небо в клочья. В свете очередной молнии он увидел на своём плече знак, оставленный тем, кто спал у входа в пещеру. С той стороны. Учителем.
Благодарность? Нет. Он этого не чувствовал. Просто у него появилось ещё одно имя. То, которым он когда то приветствовал ныне спящего. Носитель чешуи.
В последнее время молодой жрец мало обращал внимания на малый народец и, исчертив рунами площадку перед пещерой, погружался в прошлое земли. Он силился понять, чем был вызван катаклизм, перевернувший материки исподней стороной наружу. То, что когда-то там...в бездне свисало гигантскими сталактитами и полировалось раскалённой лавой, стало горами. В десятках тысяч солнцеворотов горы лопались от перепадов температур в сменах сезонов, направлений ветров и воздействия великого растворителя - воды.
В этом сезоне в его думы всё чаще закрадывалась нотка беспокойства. Пока в конце концов не вылилась в осознание, что он чего то, или кого то ждёт. Это осознание отозвалось в нём ужасом, которого молодой жрец никогда ещё не испытывал. Он ждал женщину желающую родить сына. Ловушка всех поглощённых сознаний. В пещере он видел самого себя. Спящий созерцая спящего замкнул кольцо времён. Единственный выход - слияние сознаний в общем сне.
Маленький народец уже много сезонов не видел своего господина, который в щедрости равнодушия касался крылом своей жизненной силы этого леса и всех живущих в нём. А он, в глубине пещеры, прижавшись к пульсирующей горе живой плоти искал варианты будущего с не закольцованным развитием.
- В конце концов, это просто неблагородно убивать спящих. В пещере нет золота. Здесь вообще ничего нет кроме драконов.
Рыцарь в полном облачении, со щитом за спиной направлял острие меча в сторону выхода. Группа воинов толпилась у сужения прохода, где мог пройти только один человек. Кем-то брошенное копьё с лязгом ударилось о камень, и широкий наконечник, чиркнув по туше, исчез в глубине пещеры. Что-то горячее тонкой струйкой обожгло плечо рыцаря, пройдя сквозь кольца кольчуги. Дракон с некоторым запозданием дёрнулся во сне, и сверху посыпались камни. Удар по затылку свалил рыцаря с ног. В голове раздался звон, переходящий в какую-то мелодию.
Димка нашарил мобильник и пытался нащупать кнопку, выключающую будильник. Встав, пошёл к окну, прихватив мимоходом со стола сигареты и зажигалку. На столе к пустой бутылке из-под виски прислонён его блокнот, где Светка фломастером написала записку:"Я за пивом". Что-то сонно-неспокойное ворочалось в его непохмелённой душе, но хлопнувшая входная дверь вернула его к жизни.
Светка тараторила обо всём и сразу. Выдёргивая из пачки сигарету, прикладываясь к банке с пивом, одновременно пытаясь прикурить, с пулемётной методичностью извергала слова.
- Хэллоуин сегодня. А у тебя глаза зелёные и светятся в темноте. Я ночью увидела - обомлела. Тебе пойдёт нарядиться Дракулой... Или Ихтиандром. Твоя чешуя на плече совсем не колет. А чё? - Прикольно. Тебя, наверное, Ихтиандром в детстве звали.
Димка уже добил банку пива, мало обращая внимания на Светкину болтовню. Пытаясь прикурить, он скривился и отбросил сигарету в район пепельницы. Вонь от зажженного фильтра лезла в ноздри.
- Не. За Ихтиандра я сразу стучу в бубен. Я - НОСЯЩИЙ ЧЕШУЮ.
Что-то ночное, смешавшись со вчерашним послевкусием, запахом горелого фильтра и облегчением от выпитого пива, шевельнулось в душе присутствием родственного, неподвижности тел и ожидания чего-то. На краю сознания дёрнулось кожистое крыло и исчезло в глубинах, в которые Димка НИКОГДА не пытался заглянуть.
- Вампиром говоришь?... А чё?...Прикольно.
|
Помочь сайту
Поздравления
Знаешь, вот, что получилось у тебя. Ты не экскурсовод, это очевидно, ты здесь сам - как дух этого леса... Оооч классно вышло...Интересно, загадочно...как ты умеешь...ПЫШЫ ИШО...
