Ушло последнее тепло,
Дрожат деревья на ветру.
Холодный дождь стучит в стекло
И тянет выпить по утру.
Забился волк в свою нору,
Лису от холода трясёт,
Продрогший заяц жрёт кору.
И тянет журавлей в полёт.
И уток тянет на юга,
За косяком летит косяк.
Как плохо им, когда пурга,
Поведал Мамин-Сибиряк….
И только дятел не летит,
Поскольку дятлу всё равно.
Всегда у дятла аппетит,
Всю зиму носом бьёт вбревно,
Имея тёплое дупло,
Плевать хотел он на мороз.
И в стужу дятлу не в падло
Наружу высунуть свой нос.
Хотя точнее всё же клюв,
Который острый, как стрела.
Им кормит он семью свою-
Жену и маленьких дятлят.
Страшнее дятла зверя нет
Для короедов и жучков.
Он ловит клювом на обед
И ужин всяких паучков.
Я громких слов не побоюсь -
Он нашу берёгёть тайгу.
Он не какой то сраный гусь,
Годящийся лишь на рагу.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0050160 выдан для произведения:
Ушло последнее тепло,
Дрожат деревья на ветру.
Холодный дождь стучит в стекло
И тянет выпить по утру.
Забился волк в свою нору,
Лису от холода трясёт,
Продрогший заяц жрёт кору.
И тянет журавлей в полёт.
И уток тянет на юга,
За косяком летит косяк.
Как плохо им, когда пурга,
Поведал Мамин-Сибиряк….
И только дятел не летит,
Поскольку дятлу всё равно.
Всегда у дятла аппетит,
Всю зиму носом бьёт вбревно,
Имея тёплое дупло,
Плевать хотел он на мороз.
И в стужу дятлу не в падло
Наружу высунуть свой нос.
Хотя точнее всё же клюв,
Который острый, как стрела.
Им кормит он семью свою-
Жену и маленьких дятлят.
Страшнее дятла зверя нет
Для короедов и жучков.
Он ловит клювом на обед
И ужин всяких паучков.
Я громких слов не побоюсь -
Он нашу берёгёть тайгу.
Он не какой то сраный гусь,
Годящийся лишь на рагу.