На вершине скалистой ни молитв, ни огня...

 На вершине скалистой ни молитв, ни огня,
Только ветер в расщелинах свищет.
На вершине скалистой в сиянии дня
Словно оттиск ночи  –  пепелище.

На скале рыжеватой  –  облик Лунной богини,
Древней кровью напоены, спят валуны.
Только ночь над землей свои крылья раскинет,
Оживает на камне богиня Луны.

Звезды падают искрами в мертвый очаг,
И огонь воскресает веселый и рыжий.
Отражается пламя в холодных очах
И запястья гранитные лижет.

Оживает дубрава на склоне горы,
Звук божественной флейты ласкает.
Но внезапно ужасный доносится  рык,
Все от страха дрожит, даже скалы!

Исступленно в дубраве гремит  барабан,
Бьются в танце  куреты нагие
И, в безумном восторге от колотых ран,
Славят имя прекрасной  богини!

Только звездный огонь даст свободу в ночи,
Вот выходит она из темницы,
Пусть скорее Кибелу отсюда умчит
Запряженная львом колесница!

Объезжает богиня уделы свои,
Лунным светом сияет корона.
И деревья, и звери, и недра земли –
Все  владения лунного трона!

Вновь рассвет, и опять на вершине горы
До заката быть в каменной коже.
И дубрава молчит, и очаг не горит,
И Кибелу никто не тревожит.