…Бесконечная дорога.
Разговоры
Увязают в мерной поступи подков.
За глухие сарацинские заборы
Время заперто на тридевять замков.
Под шаги мне впору думать о загадках
Азиатской неизученной души,
На привалах тешить ум беседой сладкой,
Словно томным,
Горьким дымом анаши.
В мутном небе,
Словно высохшем от жажды,
Умирает солнце –
Желтый волчий глаз.
В этом городе
Меня уже однажды
Зарубил, бранясь,
Оборванный сарбаз.
Сколько лет тому прошло?
На самом деле,
Больше часа кровь на пыли не видна,
А в державе,
Где от лени отупели,
Не заметили, что кончилась война.
Век сменился.
Все по-прежнему осталось.
Голова – горючий камень-алатырь.
Что опала,
Что фавор –
Такая малость,
И далече ли от Персии Сибирь?
Под казенным
Неснимаемым мундиром
Стынет кровь,
А голос обретает медь…
Круг замкнулся:
Я опять приехал с миром,
Совершенно не готовый умереть.
[Скрыть]Регистрационный номер 0296888 выдан для произведения:
…Бесконечная дорога.
Разговоры
Увязают в мерной поступи подков.
За глухие сарацинские заборы
Время заперто на тридевять замков.
Под шаги мне впору думать о загадках
Азиатской неизученной души,
На привалах тешить ум беседой сладкой,
Словно томным,
Горьким дымом анаши.
В мутном небе,
Словно высохшем от жажды,
Умирает солнце –
Желтый волчий глаз.
В этом городе
Меня уже однажды
Зарубил, бранясь,
Оборванный сарбаз.
Сколько лет тому прошло?
На самом деле,
Больше часа кровь на пыли не видна,
А в державе,
Где от лени отупели,
Не заметили, что кончилась война.
Век сменился.
Все по-прежнему осталось.
Голова – горючий камень-алатырь.
Что опала,
Что фавор –
Такая малость,
И далече ли от Персии Сибирь?
Под казенным
Неснимаемым мундиром
Стынет кровь,
А голос обретает медь…
Круг замкнулся:
Я опять приехал с миром,
Совершенно не готовый умереть.
Очень интересное стихотворение! Тынянов, по-моему, лучше всех о Грибоедове написал, до сих пор с удовольствием вспоминаю процесс поглощения книги. А у Вас - чудесное стихотворное полотно!