Out through the fields and the woods And over the walls I have wended; I have climbed the hills of view And looked at the world, and descended; I have come by the highway home, And lo, it is ended.
The leaves are all dead on the ground, Save those that the oak is keeping To ravel them one by one And let them go scraping and creeping Out over the crusted snow, When others are sleeping.
And the dead leaves lie huddled and still, No longer blown hither and thither; The last long aster is gone; The flowers of the witch-hazel wither; The heart is still aching to seek, But the feet question 'Whither?'
Ah, when to the heart of man Was it ever less than a treason To go with the drift of things, To yield with a grace to reason, And bow and accept the end
Of a love or a season?
***
Я направился через поля, И леса, и границы, и стены; Поднимался на выси холмов И на мир посмотрел, и спустился; По шоссе я вернулся домой, Но закончилась эта дорога.
Листья мёртвые все на земле, Те спаслись, что держались на дубе, Чтобы сгинуть один за другим, Опуститься, скоблиться, и ползать По растущему снежному насту, А другие давно уж уснули.
Листья смерти ютились во тьме, Больше их не сорвут ниоткуда; Астры нет одинокой, последней; Гамамелиса сохнут цветы; Сердце ищет, по-прежнему боли, Ноги мучат вопросом - "Куда?"
Ах, лишь только бы сердце моё Было легче, к примеру, измены, По течению плыть, словно вещь, До подхода к разумному благу И склониться, дозреть, наконец, Для любви в подходящее время?
[Скрыть]Регистрационный номер 0157165 выдан для произведения:Reluctance
Out through the fields and the woods And over the walls I have wended; I have climbed the hills of view And looked at the world, and descended; I have come by the highway home, And lo, it is ended.
The leaves are all dead on the ground, Save those that the oak is keeping To ravel them one by one And let them go scraping and creeping Out over the crusted snow, When others are sleeping.
And the dead leaves lie huddled and still, No longer blown hither and thither; The last long aster is gone; The flowers of the witch-hazel wither; The heart is still aching to seek, But the feet question 'Whither?'
Ah, when to the heart of man Was it ever less than a treason To go with the drift of things, To yield with a grace to reason, And bow and accept the end
Of a love or a season?
***
Я направился через поля, И леса, и границы, и стены; Поднимался на выси холмов И на мир посмотрел, и спустился; По шоссе я вернулся домой, Но закончилась эта дорога.
Листья мёртвые все на земле, Те спаслись, что держались на дубе, Чтобы сгинуть один за другим, Опуститься, скоблиться, и ползать По растущему снежному насту, А другие давно уж уснули.
Листья смерти ютились во тьме, Больше их не сорвут ниоткуда; Астры нет одинокой, последней; Гамамелиса сохнут цветы; Сердце ищет, по-прежнему боли, Ноги мучат вопросом - "Куда?"
Ах, лишь только бы сердце моё Было легче, к примеру, измены, По течению плыть, словно вещь, До подхода к разумному благу И склониться, дозреть, наконец, Для любви в подходящее время?
Отправился через поля, Леса, - свои стены покинул; В холмы поднималась земля Я мир свежим взглядом окинул; Дорогу домой видел я, Свой путь, по которому сгинул.
Опала листва, умерла, На дубе ещё сохранилась, Чтоб следом сгореть ей дотла, Скоблилась, когда опустилась, По снежному насту ползла. Уснуть у других получилось.
Те листья остались лежать, Для них нет ни дна, ни покрышки; И астры нигде не видать, Стал ведьмы цветок увядать, Но сердце всё жаждет искать,- - "Куда?" – ноги спросят вприпрыжки.
А сердцу одно образец,- К измене бы только несклонно, Намеренно плыть под венец, Разумно, изящно, резонно, Склониться, принять наконец Любовь или тяжесть сезона?