В ночной тиши запели птички.
А дятел смолк уже давно.
Ты нежно чешешь мне яички.
А я тебе чешу меж ног.
.
Я нежно глажу твои груди,
Чтоб их соски поднапряглись…
А ты кудрявая, как пудель.
А я почти как глобус, лыс…
.
Стоит луна над косогором
И у меня давно стоит.
Великосветским разговором
Я свой смеряю аппетит.
.
Мы обсуждаем обстановку
И в Гондурасе, и в Перу…
А я всё думаю «Чертовка,
Когда же я тебе вопру?»
.
Уже и иволга запела,
И зачирикал соловей.
В паху моём всё онемело
От неприступности твоей.
.
Уже глухарь заводит песню
И коростель поёт в траве.
Ещё чуть –чуть и яйца треснут
Потом сосуды в голове.
.
Уже давленье кровяное
Достигло десять атмосфер.
Мой антураж тому виною
Или отсутствие манер?
.
А может быть сегодня ночью
Огонь любви в тебе угас?
А может быть послушать хочешь
Ещё чуток про Гондурас?
[Скрыть]
Регистрационный номер 0027133 выдан для произведения:
В ночной тиши запели птички.
А дятел смолк уже давно.
Ты нежно чешешь мне яички.
А я тебе чешу меж ног.
.
Я нежно глажу твои груди,
Чтоб их соски поднапряглись…
А ты кудрявая, как пудель.
А я почти как глобус, лыс…
.
Стоит луна над косогором
И у меня давно стоит.
Великосветским разговором
Я свой смеряю аппетит.
.
Мы обсуждаем обстановку
И в Гондурасе, и в Перу…
А я всё думаю «Чертовка,
Когда же я тебе вопру?»
.
Уже и иволга запела,
И зачирикал соловей.
В паху моём всё онемело
От неприступности твоей.
.
Уже глухарь заводит песню
И коростель поёт в траве.
Ещё чуть –чуть и яйца треснут
Потом сосуды в голове.
.
Уже давленье кровяное
Достигло десять атмосфер.
Мой антураж тому виною
Или отсутствие манер?
.
А может сегодня ночью
Огонь любви в тебе угас?
А может быть послушать хочешь
Ещё чуток про Гондурас?