Не вспомнить сразу неприметного лица. Честней, ну скажем так – небритой хмурой рожи! Охрипший бард, любитель крепкого винца… Забытые друзья с годами всё дороже…
Словами душу рвал, как будто брал аккорд, И жизнь свою делил на яркие моменты. Романтик? Нет! Любовь воспринимал, как спорт, И очень щедр бывал судьбе на комплименты.
Сложить бы вместе все семерки с портвешков, Употребленных под душевные беседы, И вспомнить целый мир протопанный пешком… К чертям гнилая грусть! Надуманны все беды!
Сомнений вакуум… безбашенный оттяг! Ему, что на БалИ, что на совковой Ялте. И пусть, навскидку, он – бродяга из бродяг, Все ж сущий гений! Сукин сын! Лабач-Вивальди!
Мне трудно вспомнить неприметное лицо, Но не забыть тепла и дружеского счастья! И в память на столе крепленое винцо – В нем тают годы, растворяются напасти!
[Скрыть]Регистрационный номер 0056621 выдан для произведения:
Не вспомнить сразу неприметного лица. Честней, ну скажем так – небритой хмурой рожи! Охрипший бард, любитель крепкого винца… Забытые друзья с годами всё дороже…
Словами душу рвал, как будто брал аккорд, И жизнь свою делил на яркие моменты. Романтик? Нет! Любовь воспринимал, как спорт, И очень щедр бывал судьбе на комплименты.
Сложить бы вместе все семерки с портвешков, Употребленных под душевные беседы, И вспомнить целый мир протопанный пешком… К чертям гнилая грусть! Надуманны все беды!
Сомнений вакуум… безбашенный оттяг! Ему, что на БалИ, что на совковой Ялте. И пусть, навскидку, он – бродяга из бродяг, Все ж сущий гений! Сукин сын! Лабач-Вивальди!
Мне трудно вспомнить неприметное лицо, Но не забыть тепла и дружеского счастья! И в память на столе крепленое винцо – В нем тают годы, растворяются напасти!
Есть люди (необязательно друзья!), которые оставляюют неизгладимый след в жизни. Не можем уже вспомнить лица, но до мелочей помним манеру поведения, диалоги и ПЕСНИ...Можно только позавидовать тем, кого память не подвела! Спасибо за великолепные стихи!