* * *
Вдыхая
дымы от сгоревших покрышек,
Ты
травишься, Киев, угаром Майдана.
Ты,
мнимой свободы глотая излишек,
Забыл
про наказ атамана Богдана.
Забыл,
что ты был колыбелью державы
С
красивым и кратким названием Русь.
Теперь
ты стыдишься славянской той славы,
Которой
я с детства гордился, горжусь.
Чумою
коричневой ходит отродье
По
древней брусчатке твоих площадей
И
русские корни корчует в народе,
Сжигая
ни в чём неповинных людей.
Но
память не выжечь огнём и тротилом,
Её
не убить ни свинцом, ни клинком,
Её
не упрятать под времени илом
И
в землю нельзя затоптать каблуком.
Пройдут времена. И в пустыне забвенья
Пробьётся
струёй, как могучий родник,
И
новых Хмельницких поймут поколенья,
Что
русский - родной для них тоже язык.
Опомнись
же, Киев, пройдя сквозь утраты,
Ненужных
смертей твоих славных сынов,
Не
станешь великим, не станешь богатым,
Славянское
братство предав для врагов.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0250943 выдан для произведения:
* * *
Вдыхая
дымы от сгоревших покрышек,
Ты
травишься, Киев, угаром Майдана.
Ты,
мнимой свободы глотая излишек,
Забыл
про наказ атамана Богдана.
Забыл,
что ты был колыбелью державы
С
красивым и кратким названием Русь.
Теперь
ты стыдишься славянской той славы,
Которой
я с детства гордился, горжусь.
Чумою
коричневой ходит отродье
По
древней брусчатке твоих площадей
И
русские корни корчует в народе,
Сжигая
ни в чём неповинных людей.
Но
память не выжечь огнём и тротилом,
Её
не убить ни свинцом, ни клинком,
Её
не упрятать под времени илом
И
в землю нельзя затоптать каблуком.
Она
прорастёт. И в пустыне забвенья
Пробьётся
струёй, как могучий родник,
И
новых Хмельницких поймут поколенья,
Что
русский родной для них тоже язык.
Опомнись
же, Киев, пройдя сквозь утраты,
Ненужных
смертей твоих славных сынов,
Не
станешь счастливым, не станешь богатым,
Славянское
братство предав для врагов.