С тоской перебираю своё детство.
Всё так неладно в нём, за что ты ни возьмись:
И от войны тяжёлое наследство;
И безотцовщина ...не украшала жизнь.
Припоминаю плотный запах глины,
Что испарял наш глинобитный пол,
Такие жалкие и худенькие спины
Двоих сестёр моих, садящихся за стол.
А на столе,вернувшись с поля, мама
Делила хлеб, что был черней земли.
В мундирах бульба*, молочка стаканы -
Это и всё, чем поживиться мы могли.
В сыром углу замшелый лик иконы,
Что был единственным сокровищем в дому,
И мы, мальцы, ему смиренные поклоны
Отвешивали, но зачем и почему?
Колхоз...не стоил и худого слова,
Развалина - в нём ни кола и ни двора.
И лишь воистину священная корова,
Она, родная, всем нам жизнь спасла.
Корова, ты в моей молитве,разговоре...
В те времена спасала не одну семью.
А если уж с тобой случалось горе,
Тебя оплакивали больше чем родню.
Мы выжили!Сегодня в этом мире новом
Припоминаю детства сломанную жизнь
Не просто я "незлым и тихим словом" -
А проклинаю тот гнилой "социализм".
* - бульба: здесь картошка.
С тоской перебираю своё детство.
Всё так неладно в нём, за что ты ни возьмись:
И от войны тяжёлое наследство;
И безотцовщина ...не украшала жизнь.
Припоминаю плотный запах глины,
Что испарял наш глинобитный пол,
Такие жалкие и худенькие спины
Двоих сестёр моих, садящихся за стол.
А на столе,вернувшись с поля, мама
Делила хлеб, что был черней земли.
В мундирах бульба*, молочка стаканы -
Это и всё, чем поживиться мы могли.
В сыром углу замшелый лик иконы,
Что был единственным сокровищем в дому,
И мы, мальцы, ему смиренные поклоны
Отвешивали, но зачем и почему?
Колхоз...не стоил и худого слова,
Развалина - в нём ни кола и ни двора.
И лишь воистину священная корова,
Она, родная, всем нам жизнь спасла.
Корова, ты в моей молитве,разговоре...
В те времена спасала не одну семью.
А если уж с тобой случалось горе,
Тебя оплакивали больше чем родню.
Мы выжили!Сегодня в этом мире новом
Припоминаю детства сломанную жизнь
Не просто я "незлым и тихим словом" -
А проклинаю тот гнилой "социализм".
* - бульба: здесь картошка.