У таёжной реки
Бира невелика, но так красива,
В глухой тайге она набрала силу.
Так холодна она и так вода чиста,
Вокруг всё сопок небольшая высота.
На сопках кедры великаны вековые,
Багульника кусты цветут большие.
Лимонник там деревья обвивает,
Старый таёжник те красоты знает.
Женьшень растёт там уже сотни лет,
И красивее места в мире нет.
В краю том тридцать лет мы жили,
Реку Биру мы с Лидой не забыли.
Теперь живём мы у Москвы реки,
А от Биры мы очень далеки.
Осталось фотографий очень много,
В местах других теперь проложена дорога.
Сто километров от столицы, вроде недалеко,
В неё попасть бывает так легко.
На электричке, или на машине,
Мы в Подмосковье проживаем ныне.
Можайск, водохранилище, всё рядом,
Сосновые леса нас радуют нарядом.
Дом небольшой из брёвен, он живой,
Мая любимая всегда со мной.
Дальний Восток я часто вспоминаю,
В своих романах, будто там гуляю.
Пишу о той природе, о Бире,
И вспоминаю часто об игре:
С овчаркой шлейку длинную тянули,
К Сагды – Бире по льду с детьми махнули.
Бира невелика, но так красива,
В глухой тайге она набрала силу.
Так холодна она и так вода чиста,
Вокруг всё сопок небольшая высота.
На сопках кедры великаны вековые,
Багульника кусты цветут большие.
Лимонник там деревья обвивает,
Старый таёжник те красоты знает.
Женьшень растёт там уже сотни лет,
И красивее места в мире нет.
В краю том тридцать лет мы жили,
Реку Биру мы с Лидой не забыли.
Теперь живём мы у Москвы реки,
А от Биры мы очень далеки.
Осталось фотографий очень много,
В местах других теперь проложена дорога.
Сто километров от столицы, вроде недалеко,
В неё попасть бывает так легко.
На электричке, или на машине,
Мы в Подмосковье проживаем ныне.
Можайск, водохранилище, всё рядом,
Сосновые леса нас радуют нарядом.
Дом небольшой из брёвен, он живой,
Мая любимая всегда со мной.
Дальний Восток я часто вспоминаю,
В своих романах, будто там гуляю.
Пишу о той природе, о Бире,
И вспоминаю часто об игре:
С овчаркой шлейку длинную тянули,
К Сагды – Бире по льду с детьми махнули.
Нет комментариев. Ваш будет первым!