Штрафники

Тридцатые года в деревне…
Прабабка так и не вошла в колхоз.
Единоличницей настырной оставалась,
Была кулачкой до седых волос.

Тяжёлый труд вытягивал все жилы,
Работали крестьяне на износ.
Селом руководили воротилы,
Воры и председатель - кровосос.

За горсть зерна – тюрьма и Соловки,
А во дворах по семь голодных ртов.
И чёрствый хлеб на треть из лебеды,
Квас подбелённый – и обед готов.

Стемнеет – дети стайкой на поля,
Чтобы собрать картофель и крахмал.
Набрать за пазуху початки кукурузы,
И мигом в дом, чтобы никто не увидал.

А председатель – изверг и тиран,-
Такого ещё надо поискать!
Привычку взял до девок домогаться
И к бабам не смущаясь приставать.

Не выдержали хамства мужики,
Прижали гада в сумерках ночных,
Тряхнули хорошенько за грудки,
И отомстили за любимых и родных:

В навозной куче двое утопили,
И знали, что тюрьма их ждёт.
Ни у кого прощенья не просили.
Был сорок первый… И война грядёт.

Попали сразу на передовую,
И убеждение сквозь пекло пронесли.
Сполна познали смертушку лихую,
И звались однозначно - штрафники.

Но, как ни странно, пуля не брала их.
И возвратились оба в сорок пятом:
Ведь побеждает в жизни справедливость!
А председателя с тех пор все кроют матом.